Дикая история дикого барина (сборник) (Шемякин) - страница 183

Должность государева конюшего – высшая придворная должность в Московской Руси. До решения Земского собора 1612 года. Земский собор, избрав на развалинах страны первого царя из Романовых, решительно отменил должность государева конюшего как опасную, страшную и чуть ли не диаволову.

В чём тут дело? Тут дело в том, что как указывал в XVII веке шведам перебежчик Котошихин: «А кто бывает конюшим, и тот первый боярин чином и честью; и когда у царя после его смерти не останется наследия, кому быть царём, кроме того конюшего иному царём быти некому, учинили б его царём и без обирания (избрания)».

Благо конюшим государским до своего провозглашения царём (без законных выборов) был Борис Годунов.

А до Бориса Годунова при малолетнем Иване Грозном конюшим был любовник его матери Елены Глинской, князь Иван Фёдорович Телепнёв Овчина Оболенский. А после Годунова конюшим был липовый дядя липового царя Дмитрия Михаил Федорович Нагой.

При первых Романовых, когда судьба династии висела на волоске, конюший был угрозой. Конюший при слабом царе – стопроцентный преемник. Будущий царь.

Царь в «Коньке-Горбунке» бездетный, наследника не имеет. Слабый старичок. Свадьба на пятнадцатилетней Царь-девице – это его последняя попытка спасти династию. Опоры среди бояр и служилого дворянства царь не имеет. Немного декадент царь-батюшка. Ласкает лошадей. Дегенеративный немного самодержец.

Два коня в ряду стоят,
Молодые, вороные,
Вьются гривы золотые,
В мелки кольца завитой,
Хвост струится золотой,
И алмазные копыты
Крупным жемчугом обиты.
Царь не мог тут усидеть.
«Надо коней поглядеть, –
Говорит он, – да не худо
И завесть такое чудо.
Гей, повозку мне!» И вот
Уж повозка у ворот.
Царь умылся, нарядился
И на рынок покатился.

Вот так, на «гей, повозке», государь вкатился в трагические дни конца своего царствования.

Ведь случись с царём что (а с ним и случилось в котлах), царем без выбора стал бы Иван (а он и стал). Чувствуете тонкую композицию?

Спальник бьёт в тревожный колокол:

Донесу я в Думе царской,
Что конюший государской –
Басурманин, ворожей,
Чернокнижник и злодей;
Что он с бесом хлеб-соль водит,
В церковь Божию не ходит,
Католицкий держит крест
И постами мясо ест.

То есть спальник собирается перечислить перед Боярской думой все обвинения против самозванца. Это как если бы начальник одного из главков КГБ с двумя пистолетами ворвался на съезд и попробовал арестовать хоть бы и Ельцина. «Спасайте государя! – кричит спальник. – Отечество в опасности! Режим порочен отсутствием достойной смены! Спасайте государя!» – хрипит в отчаянии спальник, грызёт крест нательный. В глазах предчувствие пепелища, смуты, острого края, за который не уцепиться. Погибель! Всему конец!