Слышит спальник слова Ивана:
Во дворце я буду жить,
Буду в золоте ходить,
В красно платье наряжаться,
Словно в масле сыр кататься,
Весь конюшенный завод
Царь в приказ мне отдаёт;
То есть я из огорода
Стану царский воевода.
Чудно дело! Так и быть,
Стану, царь, тебе служить.
Только, чур, со мной не драться
И давать мне высыпаться,
А не то я был таков!
«Чернокнижник, злодей, басурманин, склонный к католицизму, поедающий мясо в пост» – это ведь слухи, прямые обвинявшие Лжедмитрия. И не только первого Лжедмитрия, но и следующего тоже. И всех последующих антихристов на троне.
Кто такой спальник? Спальник – это подчинённый постельничего. Государев постельничий – это, в первую очередь, не «постель» царя, а тайный сыск. Направленный не только на прямые злоумышления против царя, но и на изобличение волшебства, колдовства и чародейства, нацеленных на государя. При вступлении в должность постельничий даже присягу давал «хранить государеву постель от колдовства и волшебства».
И вот спальник через голову своего начальника решается ломиться в Боярскую думу. Это означало страшенный риск, я вам доложу. Царь находился под полным контролем конюшего Ивана. Он назначил его, неграмотного лежебоку, на должность боярина, аналогичную должности коннетабля во Франции и лорда-констебля в Англии. Назначил крестьянина, любимца своего. Сам Иван Васильевич Грозный не мог себе позволить подобного для своих любимцев, Малюты и Басманова. И тот, и другой на пике своей карьеры были лишь думными дворянами. А тут преемник! И к царю спальник решается ломиться через голову вышестоящего начальства, чтобы предупредить о грядущей гибели. О том, что капкан захлопывается!
Тщетно.
После восшествия на трон Ивана даже и не знаю, что там со страной приключилось. Наверняка поляки пришли. За своим Коньком-Горбунком. А за Царь-девицей, вероятно, татары и турки. Ведь Царь-девица – дочь Полумесяца. Смекаете, да? И сестра Солнца. А Солнце – один из титулов стамбульского падишаха.
Иван восходит на трон рядом с котлом с вареной человечиной. Для царствования начало символическое, предрекающее библейских масштабов скверну, голод и пожирание людьми человеков.
Заканчивается сказка жутко. Царь-девица над котлом со сварившимся заживо человеком, над этим страшным бульоном говорит толпе:
«Царь велел вам долго жить!
Я хочу царицей быть.
Люба ль я вам? Отвечайте!
Если люба, то признайте
Володетелем всего
И супруга моего!»
Тут царица замолчала,
На Ивана показала.
А народ, народ что?
А народ кричит! Он не безмолвствует отречённо в предчувствии скорой погибели. Он орёт! Он хочет в ад! Кипящие котлы, в которые падают люди, народ уже видел. Он и сейчас их видит. В одном из них лежит насмерть обваренный помазанник Божий. Новый царь, спасенный чародейством, стоит рядом и явно радуется, трепещет в предвкушении, уже колдовски оборотясь в фальшивого красавца. И народ кричит, заходясь от кошмарной радости, колотясь в диком, обморочном хоре: