— И ты говоришь это только теперь?
— Томас бросил неосторожное замечание, так, вскользь. Ты не слышал, мы в это время были в машинном отделении. — Я почувствовал, что меня лихорадит. Может, от холодного ночного ветра? — Я не обратил бы на него внимания, если бы не пришел к выводу, что они не хотели показывать свое судно. Томас сказал, что корабли, дескать, не по его части. Возможно, он посчитал, что задал мне слишком много вопросов и хотел, этой фразой успокоить. Понимаешь, корабли почему-то не по его части! А ведь они практически всю жизнь проводят на судах, которые осматривают и обыскивают. Вот, собственно, и все. Если хорошенько подумать, то таможенники суют нос во все корабельные уголки и тайники, так что в конечном итоге знают суда даже лучше кораблестроителей. И еще деталь: тебе не бросилось в глаза, как хорошо они одеты? Неужели министерство так хорошо о них заботится?
— Таможенники вообще-то не ходят в засаленных комбинезонах.
— Даже если предположить, что на них эта одежда всего сутки… Как они сказали? Тринадцатое судно, которое они проверяют? Скажи-ка мне, если бы ты побывал с подобным визитом на тринадцати судах, что бы осталось от «стрелочек»? Или ты хочешь сказать, что они специально отутюжили брюки перед приездом на наше судно?
— А о чем они еще спрашивали? Что делали? — Ханслет говорил так тихо, что я услышал удаляющийся рокот мотора в то время, как прожектор перепрыгнул на каменный причал набережной, находящейся приблизительно в полумиле. — Проявили к чему-нибудь повышенный интерес?
— Они ко всему проявили повышенный интерес… Но подожди-ка, подожди! Томас больше всего заинтересовался батареями. Его поразило, что у нас имеется слишком большой запас электрической энергии.
— Вот как? Действительно? А ты помнишь, с какой легкостью наши друзья таможенники попрощались и перемахнули на свое судно?
— Ну, это они проделывали тысячи раз.
— И у обоих руки были свободны. Они ничего не несли. А ведь должны были.
— Фотокопировальный аппарат.
— Фотокопировальным аппаратом сейчас снабжены все таможенники! Чепуха! Да, но если наш приятель не делал копий, значит, он занимался чем-то другим!
Мы прошли в рулевую рубку. Ханслет взял из ящика с инструментами большой гаечный ключ и в течение минуты отвинтил винты верхней плиты, которая прикрывала радиотелеграф и радиопеленгатор. Секунд пять он смотрел на них, потом перевел взгляд на меня и наконец поставил плиту на место. Да, этими приборами нам теперь долго не придется пользоваться — это было видно с первого взгляда.
Я отвернулся и уставился в темноту. Ветер крепчал, темное море тускло поблескивало, с юго-запада мчались белые «барашки». «Файркрест» сильно качало на якорной цепи. Я чувствовал себя смертельно усталым, но упорно всматривался во мглу. Ханслет предложил мне сигарету. Курить я не хотел, но тем не менее взял. Кто знает, может быть, она мне поможет. И тут же схватил Ханслета за запястье и посмотрел на его ладонь.