– Это значит, я должен рассказывать, как хорошо трудится наше управление культуры, петь им хвалебные песни, – наконец произнес он. – А ты знаешь, что сегодня меня не пустили на заседание правительства? Я пришел, как обычно, а меня охрана: стоп! Вам, говорят, не положено. Как не положено? А вас, мол, нет в списках, вы не аккредитованы. Бред! И меня раз – от ворот поворот!
Он встал и зашагал по кабинету, припадая на покалеченную ногу.
– Испугались! – Он коротко хохотнул. – Боятся! Мне один из тех, кто там заседает – нормальный, в общем-то, мужик – по секрету признался: ты, говорит, так смешно и тонко над нами издеваешься, что я сам угораю, когда читаю твои материалы. Но ты, мол, это зря делаешь. Зря! Конечно, они хотят тихо и мирно делать свои глупые и темные делишки, и чтобы никто им не мешал. Я им мешаю! Мой шеф мне звонит: вы бы, Вячеслав Григорьевич, как-нибудь уладили отношения. А сам знает, что наш сайт читают во многом исключительно из-за моих материалов. Потому что они трогают за живое, народ не обманешь, после моих репортажей – кучи комментариев! Но на редактора давят, я его понимаю. А ты хочешь, чтобы я рекламировал их управление культуры?
– Нет, управление культуры не имеет к выставке никакого отношения, Вячеслав Григорьевич, – поспешил заверить Богема. – Выставка будет проходить в частном художественном салоне.
– Что? У нас появились такие салоны? Впервые слышу.
Куролесин уселся за стол, вчитался в пригласительный билет, и брови его опять полезли вверх.
– Уринальный рисунок? Это что-то новенькое. Я слышал про уринальную живопись.
– Да, это у Энди Уорхолла такая была, – небрежно вставил Витя.
– Да, была. Там только громкое название, а на самом деле – пошлятина, фуфло и профанация. Как и многое у него. А это что за женское лицо? Твой художник – женщина? Тогда я вообще ничего не понимаю. Но могу представить, что ее уринальный рисунок гораздо примитивнее, чем уринальная живопись у Уорхолла. В силу физиологических особенностей.
– Нет, художник – мужчина. А женское лицо – это портрет, который он, так сказать, уринально нарисовал, – сказал Витя.
Куролесин откинулся на спинку кресла, внимательно вгляделся в Богему.
– Витя, тебе не кажется, что кто-то один из нас двоих сумасшедший? – спросил он. – Кстати, я давно тебя не видел и совершенно не знаю, чем ты занимаешься.
– Не беспокойтесь, Вячеслав Григорьевич, я не сбежал из дурдома, – улыбнулся Богема. – У меня свой небольшой бизнес, мольберт не забросил, помаленьку занимаюсь творчеством для души. И пытаюсь помогать молодым художникам. Выставку организует Вадим Иванович Потапов, личность вам известная. Я у него на подхвате. Выполняя его поручение, принес вам приглашение.