Эрик улыбнулся ему сквозь рассеивающийся туман, осторожно повел плечами, а потом неожиданно замахнулся правой ногой, вроде как целя в промежность. Боксер отреагировал, можно сказать, классически: инстинктивно опустив обе руки, наклонился вперёд, чтобы принять ногу на предплечья. И в этот момент кулак Эрика врезался ему в переносицу.
Что-то хрустнуло меж костяшками среднего и безымянного пальцев. Удар получился отменный. Кровь хлынула на физиономию Боксёра, который механически поднял голову (тот, кто не занимался боксом, автоматически наклоняется вперёд в такой ситуации) и, судя по глазам, всё ещё оставаясь в шоке, вскинул руки, чтобы защититься от дальнейших ударов.
Тогда Эрик подсек его ногой по дуге сбоку, точно угодив в коленный сустав той конечности, на которую Боксер опирался при движении назад. Соперник грохнулся как подкошенный. Дворовой нокаут.
Эрик наклонился над ним и произнес реплику, которую оттачивал на последних кварталах пути из гриль-бара.
«На сегодня хватит. И вообще, мне тебя очень жалко. Позаботься, пожалуйста, только о том, чтобы уплатить долг завтра. Обещаю, тебе не придётся больше бояться».
Вот таким образом они справились с Боксёром.
«Как, чёрт возьми, ты смог выдержать две профессиональные плюхи?» — спросил Каланча.
«Упорная тренировка», — ответил Эрик, и шайка расхохоталась, поскольку никто не знал, что это, по крайней мере, наполовину соответствовало истине.
Придя домой в тот день, он увидел, что папаша обзавёлся новым инструментом. Тот висел на видном месте в прихожей, привлекая внимание (на что, возможно, рассчитывал папаша). Эрик осторожно положил школьную сумку, взял предмет и со знанием дела взвесил его на руке. Это был хромированный рожок для обуви, с длинной рукояткой, одетой в кожу, с узкой нижней частью, то есть дамской модели. Рожок легко гнулся и имел длину около полуметра. Эрик со свистом несколько раз черканул им по воздуху и констатировал, что центр тяжести смещён вниз. То есть на близком расстоянии часть силы оказалась бы растраченной зря. Папаша-то, естественно, тоже усек этот недостаток. Он ведь сам нашёл инструмент и, вероятно, стоя где-то в магазине, взвешивал его на руке, а если никто не видел, сделал и несколько пробных ударов по воздуху. По воздействию рожок должен оказаться посильнее платяной щетки — из-за меньшей ударной поверхности. Хотя и послабее, чем берёзовые розги, не говоря уже о собачьем хлысте.
Эрик повесил инструмент, пошёл в свою комнату и принялся читать комиксы, засунутые в том «Жизни животных» Брэма.
Предстояла, стало быть, церемония освящения новинки. Ну что там можно было ожидать? 25 ударов? И что из этого?