Однажды на их участок забрела по ошибке игривая колли. Она стояла в некотором отдалении и лаяла на псов, которые, пуская слюни и подвывая, рвались с привязи. Эрик сидел на дереве и видел ужасный финал.
Папаша сперва огляделся. Потом быстро подошёл к доберманам и спустил их с цепи. Он еще смеялся, подбадривая: «Давай, давай, умные собачки».
Охота получилась, потому что Ромул и Рем в эффективном сотрудничестве загнали наивную гостью в угол и разорвали отчаянно визжащую колли на куски. Всё закончилось за несколько секунд. Эрику навсегда запомнились и разодранный живот бедной колли, и окровавленные морды доберманов.
За ужином спустя несколько часов, когда останки чужой собаки были возвращены и по джентльменскому соглашению заплачена половина ее живой стоимости, отец предъявил Эрику обвинение: почему, дескать, доберманы гуляли свободно по участку, а псина, которую они прикончили, оказалась дорогим выставочным экземпляром.
Он очень хорошо понимал, что накличет на себя настоящий кошмар, если напомнит папаше, как тот подошёл к Ромулу и Рему, огляделся и науськал их ради удовольствия посмотреть на процесс убиения. Стоило рассказать это, и папаша наверняка удвоит наказание, обвинив Эрика в беззастенчивой клевете. Потом пришлось бы оправдываться, что он солгал, с новой добавкой после этого самооговора. А в конце концов еще и просить прощения. Значит, следовало признать несуществующую вину сразу. Он, стало быть, лежал и ласкал собак, он ведь делал это каждый день, и потом, выходит, забыл посадить их на привязь. Увы, его нерадивость на этот раз обошлась недёшево, так что он вполне заслужил трёпку в более торжественной форме, чем рутинная порка после ужина. Требовались берёзовые розги.
Кстати сказать, эти клятые розги должен был подыскивать в окрестностях сам Эрик. Но ветки, с которыми он возвращался, папаша чаще всего браковал. Либо слишком толстые, такими неудобно оперировать из-за сопротивления воздуха и большой ударной поверхности. Либо слишком тонкие, так что весили маловато и не позволяли бить с достаточной силой. А то чересчур короткие, вот и не получалось нужного замаха. Или длинные, у которых центр тяжести располагался не в том месте. И хотя со временем Эрик научился заготовлять просто идеальные экземпляры, количество ударов всегда определялось папашей заранее. Допустим, исходно было названо 20. Тем самым уже создавались вполне определённые предпосылки, поскольку, естественно, не могло быть и речи о такой мелочи, как 20 ударов, когда дело касалось гибели чужой выставочной собаки. Он прикинул, что финиш наступит примерно на 40. Но именно в тот раз, когда Ромул и Рем затравили бедную колли, похожую на Лесси из фильма, процесс завершился на цифре 75.