Эрик знал, что кожа столько не выдержит: начнёт трескаться, зальется кровью. А предчувствовал ли это папаша?
Для того чтобы перенести 75 ударов, когда розги покраснеют от крови уже где-то после пятидесяти, требовалось еще перед экзекуцией каким-то образом зажечь в себе много синей ненависти. Эрик знал это.
Они вошли в детскую комнату. Папаша взял маленького брата за руку, вывел его и осторожно закрыл дверь. Потом он подошёл, сел на край кровати и почиркал розгами по воздуху, якобы для того, чтобы проверить. Как будто ранее до тошноты не занимался подобными тестами.
«Спускай брюки», — сказал он голосом, лишённым эмоций.
«Я видел, что это был ты, папа, — неожиданно для себя и вопреки всем прежним соображениям осмелился заявить Эрик. — Я сидел наверху на дубе у качелей и видел, как ты подошёл к нашим доберманам. Ты огляделся. Потом ты спустил сначала Рема, а потом Ромула. И ты смеялся, когда натравливал их на колли».
Папаша уставился на него широко открытыми глазами. Эрик стоял, решив для себя не моргать и не отводить взгляд. Пусть даже будет пощёчина. Он сконцентрировался на своей обязательной ненависти.
Это продолжалось вечность.
Потом папаша медленно поднялся и подошёл к двери, приоткрыв, вытащил ключ, вставленный с другой стороны. Потом запер замок на два оборота изнутри. Затем медленно двинулся назад к кровати.
«Спускай брюки», — повторил он сквозь зубы.
Эрик не помнил почти ничего из той трёпки. Только что он вроде бы видел во сне, своём синем наполненном ненавистью сне, как мама стояла там снаружи и стучала в дверь и плакала. Но это были очень ненадёжные воспоминания.
Он не мог ходить в школу неделю после этого. «Грипп», — написал папаша в записке классному руководителю. А спустя много времени, когда пришла весна и комната наполнилась ярким светом, он обнаружил на белых обоях с изображением играющих детей, лошадей и парусников маленькие коричневые брызги до самого потолка.
Для 6 декабря погода выдалась не холодная. Плотный туман лежал на учебном плацу, когда мальчики шагали строем со знаменосцами впереди. Школьный оркестр, в котором доминировали барабаны, играл марш. Кэп выкрикивал приказы о различных построениях, и каждый класс разбился на четыре отделения во главе с командирами групп. Потом спели «Наш Господь — наша защита» и под барабанную дробь проследовали наверх в актовый зал, чтобы выслушать речь директора о мировом зле.
Россия оккупировала Венгрию, и коммунизм угрожал свободе. Директор рассказал о большой войне, где он лично был корреспондентом. Было не совсем понятно, чем он конкретно занимался, но, судя по рассказу, вклад его в процесс, а также в итоги Второй мировой войны оказывался весьма значительным. К сожалению, сейчас водоворот зла угрожает втянуть нашу страну и наш народ в новое побоище. Но к счастью, у нас существуют достойные традиции, о чём помимо всего прочего следует напомнить в такой день. Густав II Адольф в проигрышной на вид ситуации победил русских и сделал Балтийское море внутренней шведской акваторией. Наша дисциплина, наши простые нравы и лучшие национальные черты сыграли в том решающую роль. А вы, мальчики, — будущее Швеции. Именно вам предстоит защищать нашу родину. От кого? Наш враг хорошо известен. И неважно, что отношения с ним не дошли до открытой военной конфронтации. Ваши будущие личные успехи сделают нашу страну сильнее и увеличат её способность к сопротивлению. Демократия — самое главное, именно об её защите идёт речь. Сейчас вашим полем боя является поле основного образования. Все вы будущие администраторы, инженеры, изобретатели, офицеры, руководители предприятий. Вам и создавать моральное и техническое превосходство нашей страны над варварским агрессором. И пусть он пока что имеет перевес в войсках и вооружении. Но скоро и у Швеции будет ядерное оружие, с которым в случае нападения мы сможем уничтожить, например, Ленинград. Помните об этом! А сейчас марш по классам, чтобы продолжать оборонительную борьбу против зла.