И нож обрушился на врага, промелькнув стремительным отблеском во мраке опускавшейся ночи.
Но Жан-Мари видел этот маневр. Он с быстротой молнии оттолкнул Латура, при этом опасность настолько придала ему сил, что полицейский опрокинулся навзничь.
Гренадер бросился на него, чтобы вонзить в грудь нож.
Но Латур, в арсенале которого оставалась еще не одна хитрость, быстро откатился влево, подобно детям, играющим в бочку, поэтому когда Жан-Мари ударил в то место, где еще мгновение назад лежал полицейский, того там уже не оказалось.
Шпик одним прыжком оказался на ногах, забежал Кадевилю за спину и поднял нож.
На этот раз Жану-Мари пришел конец. Еще секунда – и с солдатом было бы покончено.
Латур замахнулся, чтобы удар получился сильнее.
Но в этот момент, к своему изумлению, почувствовал, что руку его будто сжали стальные клещи. Кто-то схватил его сзади и не дал нанести смертельного удара.
Этот «кто-то» был не кто иной, как Жак.
– Что, господин Латур, – сказал он, – хотите предательски нанести удар в спину?
Можно только догадываться, какая ярость охватила полицейского, когда он увидел, что упустил свой шанс и вновь оказался лицом к лицу с Жаном-Мари, у которого было время на то, чтобы вновь занять оборону.
– Благодарю вас, сударь, – сказал Жан-Мари Жаку.
– Не за что, – ответил тот с лукавой улыбкой.
– Жак! – закричал Латур.
– Чего желает мой командир?
– Ты мне за это заплатишь.
– Заплачу, правда, недорого. И потом, прошу обратить внимание – этот гренадер сейчас вас на куски порежет.
Латур и в самом деле избежал тяжелого ранения лишь в самый последний момент, ловко отпрыгнув в сторону.
Это еще больше распалило его злобу, и поскольку Жан-Мари, со своей стороны, тоже был возбужден до предела, бой возобновился – страшный, исступленный и беспощадный.
Противники, что один, что другой, будто забыли, из-за чего сошлись в этой схватке. Каждым из них двигала только одна мысль – избавиться от врага. Латур больше не был полицейским, точно так же, как Кадевиль – беглецом. Они превратились в двух разъяренных диких зверей, готовых загрызть друг друга насмерть.
Опустилась ночь и во тьме лишь слышалось прерывистое дыхание соперников.
Позабыв обо всякой осторожности, пытаясь побыстрее со всем этим покончить, противники остервенело набрасывались друг на друга.
Во время одного из таких порывов Жан-Мари опрометчиво бросился вперед, налетел на нож противника и получил ранение в плечо.
Гренадер пошатнулся, ноги его подкосились, но, сделав над собой нечеловеческое усилие, он выпрямился и остался стоять.
Тогда Латур судорожно сжал губы, поднял нож и бросился на врага. Глаза его пылали, по всему было видно, что он собирается яростно ударить его ножом, а затем вонзать его вновь и вновь.