Вот какая судьба ждала гренадера.
Но в тот самый момент, когда полицейский агент ринулся на противника, уже наполовину побежденного, за спиной солдата мелькнула быстрая, как молния, тень и выбросила вперед руку.
Из груди Латура вырвался звериный рык.
– Что такое? – спросил Жак.
– Каналья!!! – закричал он.
– Что такое? – спросил жак.
– Боже, как же мне больно! – воскликнул вместо ответа полицейский.
– Да в чем, в конце концов, дело? – спросил его товарищ.
– Женщина… там женщина!
– Да, мне тоже кажется, что там стоит женщина.
Во мраке сгустившейся ночи и в самом деле можно было разглядеть высокую женщину, поддерживавшую Жана-Мари. Уверившись, что гренадер может самостоятельно стоять на ногах, она вырвала из его судорожно сжатой ладони нож и двинулась на Латура.
– Я убью тебя, мерзавец! – закричала она.
– Ко мне, Жак! – закричал Латур.
Полицейского агента, должно быть, охватило неподдельное отчаяние, раз он позвал на помощь человека, которого еще за несколько мгновений до этого называл предателем.
– Ты скажешь наконец, что произошло? – спросил Жак.
– Она сыпанула мне что-то в глаза.
– Что?
– Нюхательный табак, наверное. Я терплю адскую муку! Это ужасно!
– Не убивайтесь вы так, – утешил его Жак.
– Скотина! – завопил Латур.
– Это неопасно, хотя и больно.
Во время их короткой перепалки молодая женщина стала приближаться к Латуру, намереваясь ударить его ножом. Но второй полицейский помешал ей это сделать.
– Прошу прощения, мадам! – сказал он.
– Пустите меня! Я убью этого негодяя!
– Нет, я не могу. – возразил ей Жак. – Несколько минут назад гренадер Жан – Мари, к которому вы, по всей видимости, питаете живейшую симпатию, был бы убит, если бы я не помешал этому господину ударить его в спину. Но вам я тоже не позволю воспользоваться тем состоянием, в котором Латур оказался после того, как вы сыпанули ему что-то в глаза, и расправиться с ним.
– Пустите меня! – вновь взялась за свое молодая женщина, вне себя от гнева.
Вместо ответа полицейский схватил красавицу за руку и сжал ее стальной хваткой, напрочь обездвижив.
– Не надо, мадам, – сказал он.
– Пустите меня!..
– Не надо, мадам, – спокойно повторил Жак, – если вы будете упорствовать и дальше, то лишь напрасно потеряете силы.
– Ох! Вы делаете мне больно!
Жак расхохотался.
– Вы ведь тоже из полиции, не так ли? – спросила молодая женщина звонким, раздраженным голосом.
– Да, мадам, я действительно имею честь в ней состоять.
– Честь! – повторила она.
– Да, честь. Все зависит от того, как человек понимает и исполняет свой профессиональный долг…
– Может, ты все же заткнешь свою пасть! – вскричал Латур.