– Поторопитесь, дети мои, вам пора! – сказал Жак. – Это жандармы.
– Пойдем, Жан-Мари! – молвила Кадишон.
– До свидания, сударь, – произнес, в свою очередь, гренадер. – Даст Бог, в один прекрасный день я отплачу вам за то добро, которое вы для меня сделали!
– Мне бы этого не хотелось, ведь тем самым вы поставили бы меня в крайне затруднительное положение. – ответил Жак. – Дьявольщина! Вы выбрали не самый удачный момент для болтовни. Вас вот-вот схватят жандармы.
Не успел Жак договорить, как его собеседники исчезли за стеной, как по волшебству.
– Эге! – сказал Жак. – Эта стена устроена самым восхитительным образом. Но вот они уже в безопасности, а это сейчас главнее всего.
– Как ты оказался в полиции? – спросил Латур, чьи глаза еще продолжали сильно болеть.
– Ты чересчур любопытен, друг мой Латур. Теперь, когда боль немного отпустила, тебе лучше промыть глаза чистой водой.
– Но для этого нужно…
– Хочешь сказать, что тебе нужен поводырь?
– Да.
– А я на что? Я же твое провидение!
– Провидение!
– Ну конечно.
– Мерзавец!
– Если бы тебе в глаза не сыпанули табаку, я бы заставил тебя проглотить это слово вместе с языком.
– Неужели!
Жак нагнулся и зачерпнул из соседней болотной ямы воды.
– На, – сказал он, – промой свои зенки. И не забывай, что я не только помешал тебе убить этого человека или вновь предать его казни, но и спас тебе жизнь, не дав его возлюбленной тебя зарезать.
– Да, конечно. Я этого не забуду. Директор полиции тоже.
– А ведь я был прав, – философски заключил Жак, – что не верил в человеческую признательность!
– Да ты у нас настоящий мудрец!
– Я просто бедолага, который вступил в почетные ряды полицейских, потому что умирал с голода, а еще потому, что у меня были покровители.
– Покровители? У тебя?
– Да, и весьма влиятельные.
– Вот как? Это что-то новое.
– Стоит человеку добиться некоторого успеха, как он тут же начинает считать себя орлом. Да, я пользуюсь протекцией и призываю тебя сто раз подумать перед тем, как что-то против меня предпринимать, – это может обойтись тебе намного дороже, чем мне.
– Ты мне угрожаешь?
– Ну что ты, мой дорогой Латур, вовсе нет. Если бы я хотел, то избавился бы от тебя в мгновение ока. Ты сейчас не в состоянии противостоять кому бы то ни было, и уж тем более мне. Эх, парни! Вы с Жозефом строили из себя больших умников, но так и не смогли ничего добиться. Одного погрызла псина, что унизительно, другого одолела женщина, что еще неприятнее. Позволю заметить, что вот уже целый час не я тебе угрожаю, а ты мне. И если бы я был скроен из того же теста, что и ты, то без труда от тебя избавился бы и ни одна живая душа не смогла бы упрекнуть меня в твоей смерти, ведь доказать, что ты был убит в схватке с гренадером, не составило бы никакого труда.