– Красивой внешности и обаяния недостаточно. Я в то время изучала социологию и как-то за пивом спросила его, считает ли он природу пола скорее врожденной, нежели привнесенной извне культурными влияниями. А он посмотрел на меня вот так, – Лайла угрюмо уставилась на меня, – и произнес: «Ты, что, хочешь сказать, что ты лесби?»
– У меня была похожая ситуация, – с триумфом в голосе заявил я. – Когда-то давно я повел симпатичную молодую леди, с которой познакомился по работе, в театр на сатирическую пьесу. По дороге домой она мне сказала: «Я не знала, что премьер-министр – комик».
В моем рассказе не все было чистой правдой. Симпатичная молодая леди на самом деле являлась двадцатичетырехлетней красавицей-психотерапевтом, с которой я познакомился, потому что регулярно наведывался к ней в приемную. Случилось это в прошлом году, а не когда-то давно, как я сказал Лайле. После ее истории о богоподобном греке Нико мне неудобно было признаваться, что мои вкусы в этой области окончательно сформировались только недавно.
Поездки через залив превращались в кульминацию каждого дня. Секунда, когда мы прощались, чтобы идти на работу либо по домам, становилась мигом маленькой трагедии. Я хотел остаться с ней. После того как мы расставались, мои мысли все равно оставались с Лайлой. Ее образ занимал мой разум, захватил мое сознание… Даже если бы я захотел от нее избавиться, то не смог бы. Я не знал, с чего начать. Это меня тревожило, ибо образ Лайлы то и дело будил во мне чувство неуверенности и уязвимости.
– Мы проводим слишком много времени вместе, – часто повторяла она, когда мы путешествовали на пароме.
Эти слова неожиданно слетали с ее губ так, словно она испытывала внезапные приступы беспокойства. Я пытался относиться к этому со снисходительным юмором.
– Да, Лайла. Я понимаю, что совместная поездка на пароме сродни покупке дома на двоих, но я торжественно обещаю: если разрыв наступит до окончания срока, я всего лишь потребую сдать выходные билеты на ответственное хранение.
Либо я подтрунивал над ее странным отношением к близости, что всегда вызывало у нее улыбку.
– Ты, значит, считаешь, что вся эта наша болтовня излишне откровенна? А то, что мы делали в прошлый уикенд, было благопристойно и прилично?
С каждой встречей корни наших отношений все глубже проникали в нашу жизнь, связь, несмотря на всю свою шаткость, только крепчала, хотя я все равно не мог избавиться от нервозности, вызванной ее нерешительностью. Энтузиазм, бьющий из Лайлы во время наших совместных поездок, ее привязанность, проявлявшаяся всякий раз, когда мы оказывались вместе, не сочетались с этими ее словами. Я все больше боялся того, что настанет время и Лайла все же пожелает со мной расстаться.