Я стыдился того, что она громко кричала, а на пристани, как обычно, уже толпились люди. Стыдился ли я того, что Лайла ежедневно то и дело разувалась? Доля правды в этом была, но я также был уверен, что, по крайней мере частично, мой поступок продиктован куда более светлыми мотивами.
– Иногда мужчина просто хочет выказать свою заботу о девушке даже в том случае, если эта забота ей и не нужна.
Лайла не ответила. Я долго ждал, пока не решил вновь попытаться…
– Лайла! Извини, что расстроил тебя. У нас же все в порядке?
– Не уверена.
Мы молчали на протяжении всего пути через залив. Я не был уверен, стоит ли давить на нее сейчас. Вспоминая скандал, учиненный ею в лапшичной несколько недель назад, я понял, что, хотя это случается нечасто, Лайла иногда ведет себя как очень взбалмошный человек. Лайла подобна жарким дням в Сиднее, когда грозовые тучи появляются на небе словно из ниоткуда. Все хорошо, пока ты случайно не нажмешь на спусковую кнопку, и тогда грянет взрыв. Я постепенно признал то, что, купив ей туфли, пересек красную черту, но реакция Лайлы на мое «преступление» все равно была несоразмерно бурной. Я не знал, как сообщить это Лайле, не рискуя вызвать очередную вспышку злости. По крайней мере, сейчас она просто молчала и дулась.
Мы сошли с парома и зашагали по пристани. Хотя Лайла шла в ногу со мной, она не сказала мне ни слова. Уже когда мы добрались до входа, до меня наконец дошло, насколько полна ее жизнь, как много у нее дел и как мало времени остается на отдых. Она постоянно в движении: в будние дни полностью посвящает себя работе, а на выходных предается всяческим безумствам вместе со мной. Поэтому нет ничего удивительного в том, что ее эмоции висят на волоске, что иногда приводит к взрыву.
– Лайла! Извини, что расстроил тебя, – тихо произнес я.
Я взял ее за руку, но та безвольно повисла в моей. Она посмотрела на меня ничего не выражающим взглядом.
– Извини, что сорвалась с цепи, – сказала она.
– Итак, у нас все нормально?
– Нормально.
На следующий день я отнес босоножки обратно в магазин, и мне вернули деньги. Единственное, что не давало мне покоя, – угнездившаяся где-то на задворках моего разума тревога. Успокоиться я смог, лишь пообещав себе постараться найти способ помочь Лайле немного замедлить ритм ее жизни.
* * *
Однажды мы ужинали у Лайлы дома, когда позвонила ее мать. Лайла жестом попросила не шуметь, пока они разговаривают. Беседа оказалась очень непродолжительной, Лайла предпочитала ограничиваться краткими ответами.
– Да, спасибо… скоро… нет, хорошо… да, работаю…