При их приближении мужчины ухмыльнулись.
– А я все думаю, где же встречу ваши уродливые рожи! – воскликнул гигант Фланеган, у которого от виски уже заплетался язык.
– Не старайся нас охмурить! – в тон ему ответил Том. – Смотри, чтоб твоя девчонка тебя не приревновала.
Они пожали друг другу руки с крепкими мозолистыми ладонями. Беркшир молчал: он уже успел залить глаза элем и теперь просто улыбался глупой улыбкой.
– Нормально продали утром? – спросил Том.
– Продали? Да это больше похоже на грабеж! – проворчал Фланеган. Он был на голову выше самого высокого парня в их округе, этот огненно-рыжий ирландец, державший рекорд по стрижке овец на территории в сто миль вокруг, – человек, знаменитый своими талантами, которых было ровно три: стрижка овец, пьянство и драки.
Беркшир пожал плечами:
– Тот парень просто взял нас за яйца.
– Да уж. – Фланеган пожал губы. – А где твои братья, Том?
Том со злостью топнул ногой:
– В армию записываются.
– Ни черта себе!
Том принялся нервно крутить стакан, пока виски не начало выплескиваться через край.
Фланеган взглянул на Джеймса:
– А ты все проедаешь чужие харчи, Джеймс?
– А ты все пропиваешь деньги на молоко твоим деткам, Фланеган?
Джеймс выпил свое виски одним глотком.
– Это точно, черт побери! – Тот мрачно сплюнул на пол. – И сижу там как раз рядом с твоим папашей.
Джеймс со злостью стукнул пустым стаканом по стойке бара.
– Да я же пошутил! – Фланеган грубовато хлопнул его по плечу, едва не сбив с ног. – Все нормально, Джеймс?
Он ударил Джеймса по руке, ухмыляясь и зло поблескивая глазами, и отошел.
Джеймс взял себе еще выпивку, поднес стакан к губам и осушил его одним махом.
Том с тревогой наблюдал за другом:
– Полегче, приятель. Ты же не пьяница.
Джеймс проигнорировал его и заказал третью порцию. Рука побаливала после удара Фланегана, и он рассеянно поглаживал ее ладонью. Глядя на коричневые бутылки с пивом и виски за стойкой, он вдруг увидел бутылку, которая стояла тогда на столе у Шеймуса. Он вспомнил выражение лица Шеймуса, когда тот ударил его, вспомнил этот пьяный взгляд, который ничем не отличался от взгляда Фланегана. Шум бара оглушал. Он выпил и закрыл глаза. Горестные мысли звучали все настойчивее, воспоминания становились все более страшными, и он выпил еще. Паб содрогался от стука молотов на станции, и этот металлический лязг пульсировал в его мозгу, как головная боль.
Фланеган, который шатающейся походкой шел через бар, плеснул виски из стакана Тому на рукав.
– Поосторожнее! – воскликнул тот.
Фланеган влез между Томом и Джеймсом, обхватив их за шею здоровенными ручищами.