Она смотрит на мои ноги. Улыбается. Я тоже смотрю. И вижу, что у меня один ботинок школьный, а второй – вообще не ботинок, а кроссовка уличная.
В общем, я полчаса искал свой ботинок и вторую кроссовку в этой толкотне. И когда зашел в класс, Шолпан уже там сидела и улыбалась. Вот, думаю, сейчас скажет: ну что, выиграл своё время?
Но она не сказала. И вообще улыбалась не из-за меня, а просто в окно.
И я забыл про неё; я только помнил, как медленно падал липовый лист и завис в воздухе кленовый вертолётик. И имя: Серафима Семафорова. Что это, откуда оно берётся… Имя из двадцатых годов, что ли. Прошлого века.
Если бы я был писатель, я бы написал книгу про Серафиму Семафорову. Но в книге должен быть сюжет, одного имени маловато. А у меня в голове, кроме имени, ничего нет.
* * *
Я начал осваивать скейт. Хорошая штука, доска на колёсиках. Пока не так хорошо научился, как на роликах. Теряю скорость и манёвры не освоил ещё. Но учусь.
Мы шли с Зайцевым. Тренируюсь со скейтом. Предложил ему, но он не хочет. Стесняется, что не умеет. Надо будет когда-нибудь его поучить. А то что он так, всё пешком и пешком!
Я старался притормаживать, но всё равно постоянно оказывался впереди. Мы шли и молчали. Чего говорить-то?
– Хобот, – сказал я, вдруг почему-то вслух. Обычно же про себя.
– Чего – хобот? Где?
– А вот, – я показал на синий «опель», – видишь номер? Буквы.
Буквы были такие: ООТ.
– Это игра такая, – стал объяснять я, – видишь номер, и нужно придумать слово. Чтобы буквы в этом же порядке шли.
– А, робот. Или топот, – надо же, как Заяц сразу понял!
– И чем короче слово, тем лучше. И чем ближе буквы друг к другу. В идеале – подряд. Вон, смотри: КВН.
– Квакун какой-то у меня получается.
– Квант, – сказал я.
– А у меня ещё… Ещё… ликование.
Ого!
– Круто, Зайцев! Красиво.
– Хорошая игра, я не знал раньше.
– Конечно, никто не знает… Это моя.
– Ты сам? Придумал?
– Ну да. Знаешь, Лёвка маленький был когда, мы с ним ходили гулять, с коляской. И нужно было так ме-е-едленно идти, и это так скучно было. И я придумал такую игру. А потом мы с мамой все машины уже выучили, которые по дороге были, от дома до парка. Одни и те же ведь стоят всё время.
– Неужели на любой номер можно придумать?
– Думаю, да. Кроме… Знаешь, там фургон стоял такой древний, у него номер ещё старый, советский. ШММ. И вот этот ШММ меня мучал пару лет. Никак!
– И что, так и не придумал?
– Нет… Если бы ШМН – то шимпанзе было бы. Или шаман. Шарманка там. А так… Ну, какой-то бред вроде шумоизмерения. Но таких же слов нету вроде. Так и не придумал.