– Мы все очень любим мою дорогую племянницу, – ощетинившись, заявила леди Омберсли.
– Я тоже, но она чересчур утомительна. Никогда нельзя угадать, что она сделает в следующую минуту, или, не дай Бог, заставит сделать вас, хотя вам совсем этого не хочется.
Леди Омберсли вдруг поняла, что не может удержаться от небольшого ехидства.
– Моя дорогая сударыня, я совершенно уверена в том, что моя племянница ни за что не сможет убедить вас сделать то, что вам решительно не по нраву!
– Увы! – просто ответила маркиза. – Это лишь со всей очевидностью доказывает, что вы плохо знаете Софи. Сопротивляться ей – занятие еще более утомительное!
Тем временем предмет их спора прилаживал цветок в петлицу Хьюберта, стоя в саду. Мистер Ривенхолл отправился прогуляться к конюшням, а четверо остальных разбрелись в разные стороны, гуляя по обсаженным кустами аллеям. Мистера Фэнхоупа посетило вдохновение, навеянное, по его уверениям, пребыванием Сесилии в весеннем лесу. Пока что он сподобился сочинить лишь одну строку своей будущей поэмы, но она, как он полагал, выглядит очень многообещающе.
– Средь колокольчиков моя Сесилия ступает, – пробормотал он.
– Поистине буколическое[72] начало! – заметила мисс Рекстон.
Стихи мистера Фэнхоупа всегда были подражательными, но, как всякий поэт, он не любил, когда ему об этом напоминали, потому он взял Сесилию за руку и непременно увел бы ее прочь, если бы не возражения мисс Рекстон, остававшейся настороже как раз на такой случай. Она решила все время находиться рядом с влюбленными и вскоре, ловко упомянув Каупера[73], с успехом отвлекла внимание мистера Фэнхоупа от Сесилии, переключив его на себя. Сэр Винсент, обнаружив, что складывается весьма забавная ситуация, которая непременно избавит его скуки, решил немного подождать и вскоре был вознагражден за свое долготерпение. Сесилия, оказавшись неспособной принять участие в беседе о возвышенном (читать она не слишком любила), начала потихоньку отставать от своих увлекшихся спутников. Сэр Винсент пристроился рядом с ней, и очень скоро ему удалось развеять ее дурное настроение и даже увести из леса. Он заявил, что, сколь бы велико ни было его восхищение интеллектом мисс Рекстон, ее манера вести беседу весьма угнетающая. Леса и синие чулки, по его словам, нагоняют на него тоску. Земля здесь была сырой и никак не годилась для того, чтобы по ней гуляла леди. Он пригласил Сесилию взглянуть на голубятню, и, поскольку он был искусным мастером флирта, а она – достаточно мила для того, чтобы легкое заигрывание с ней скрасило послеобеденную скуку, они очень недурно провели время.