– Едва ли, – мягко возразила мисс Рекстон. – Быть может, мое поведение сочтут чуточку странным, поскольку в Лондоне я сама никогда не правлю экипажем, но, полагаю, моя репутация настолько прочна, что позволяет мне совершать – если я того пожелаю – поступки, которые в отношении других могут быть истолкованы как опрометчивые.
Вдали показались ворота возле Эпсли-хаус[48].
– Позвольте мне кое-что уточнить! – просящим тоном произнесла Софи. – Правильно ли я поняла, что если совершу нечто предосудительное, находясь в вашем обществе, то ваша репутация спасет меня от порицания?
– Точнее сказать, репутация моей семьи, мисс Стэнтон-Лейси. И на ваш вопрос я могу без колебаний ответить утвердительно.
– Прекрасно! – бросила Софи и повернула лошадей в сторону ворот.
Мисс Рекстон, растеряв изрядную долю своей самоуверенности, резко спросила:
– Что вы задумали?
– Я собираюсь сделать то, чего мне отчаянно хотелось с тех самых пор, как я узнала, что не должна этого делать ни при каких обстоятельствах! – ответила Софи. – Для меня это стало чем-то вроде запретной комнаты Синей Бороды.
Фаэтон проскочил ворота и резко повернул налево, едва не столкнувшись с громоздким угловатым экипажем. Мисс Рекстон издала сдавленный вскрик и вцепилась в борт фаэтона.
– Осторожнее! Прошу вас, немедленно остановите лошадей! Я не хочу ехать по улицам! Или вы лишились рассудка?
– Нет-нет, не бойтесь! Я в своем уме. Как же я рада, что вы решили прокатиться со мной! Подобная возможность может больше не представиться!
– Мисс Стэнтон-Лейси, я не знаю, что вы задумали, но снова вынуждена просить вас немедленно остановиться! Я считаю ваши забавы предосудительными и хочу сойти немедленно!
– Как, вы пойдете по Пикадилли без сопровождения? Вы, должно быть, шутите!
– Остановитесь! – пронзительно закричала мисс Рекстон.
– Ни за что. Боже, какое оживленное движение! Пожалуй, вам лучше не отвлекать меня разговорами, пока я не проберусь через это столпотворение повозок и экипажей.
– Ради всего святого, езжайте помедленнее! – взмолилась насмерть перепуганная мисс Рекстон.
– Хорошо, но только когда мы приблизимся к повороту, – пообещала Софи, на полном ходу пролетая между грузовым фургоном и почтовой каретой и едва не задевая их бортами. Жалобный стон, вырвавшийся у ее спутницы, вынудил ее добродушно добавить:
– Не бойтесь, сэр Гораций заставлял меня проезжать в ворота до тех пор, пока я не научилась не оставлять ни царапины на лакированных бортах.
Они приближались к подъему на Пикадилли. Отчаянным усилием воли постаравшись взять себя в руки, мисс Рекстон заявила: