– Большевики обманули нас посулами свободы и равенства. Никакой народной властью в стране и не пахнет. В Кремле засели инородцы, которые через комиссаров и чекистов своей национальности закабаляют нас, отнимают у народа последний кусок хлеба, семенное зерно, обрекая на голодную смерть. За малейшее неповиновение десятками и сотнями расстреливают без суда, как собак. Уничтожают семьи и родственников своих противников, всех сочувствующих. Разве о такой жизни мы мечтали, поднимая борьбу против богатеев? Страна превратилась в сплошную каторгу, где человек потерял всякую цену. Как жить дальше, как жить?
Чтобы не ставить под удар своих родственников и земляков, Григорий Маслак с повстанцами вскоре покинул хутор Митрофановку и ушёл в Калмыкию. Ничего предосудительного, кроме злоупотребления алкоголем, что, впрочем, было вполне понятным в положении затравленного человека, мои родные не могли сказать о бывшем комбриге.
Став военным журналистом, я вновь вернулся к данной теме. Собирая материал для исторического очерка о другом знаменитом земляке, командире кавалерийского корпуса Борисе Мокеевиче Думенко, тоже объявленном Троцким и его подручниками вне закона и расстрелянном вместе со штабом в Ростове-на-Дону в 1920 году, я глубоко задумался об истинных и дутых героях Гражданской войны. Меня всё больше стали интересовать не «красные маршалы» и их покровители, любой ценой стремившиеся завладеть властью в бывшей империи, а те, кто являлись настоящими выразителями чаяний простого народа, защитниками его прав на свою собственную судьбу на земле предков, и потому обречённые на гонения и смерть узурпаторами власти.
Клеймо «бандит», поставленное по воле троцких, свердловых, дзержинских, смилг и иже с ними, на протяжении десятков лет очерняло таких народных заступников, как Махно, Миронов, Думенко, Антонов, Соловьёв, Маслак, Колесов и многих других противников бесчеловечной политики «кремлёвских мудрецов». В их ряду Нестор Иванович Махно, без всякой ретуши, – самая яркая и колоритная фигура, вовсе не такая, как показана в известных кинофильмах «Александр Пархоменко» и «Хождение по мукам».
В восьмидесятые годы прошлого столетия, после частичной реабилитации ряда бывших повстанцев, я заинтересованно разыскивал и читал различные свидетельства о короткой, но весьма бурной жизни и деятельности Н. И. Махно – статьи в СМИ, беседы с его женой Галиной Андреевной Кузьменко и дочерью Еленой, воспоминания современников, книги С. Н. Семанова, Н. В. Герасименко, П. А. Аршинова. И чем больше читал, тем глубже проникался пониманием его личности и состраданием к его судьбе, к тому, сколько муки и страданий выпало на долю этого человека.