Я в ужасе отказался, судорожно дернувшись всем телом.
– Вот-вот, – прокомментировал он мою реакцию. – Как вы вообще себя чувствуете? Мертвый брат вас больше не беспокоит? – И, наверное, увидев в моих глазах настоящую панику, пояснил: – В прошлый раз вы рассказали, что видите фотографию брата, погибшего несколько лет назад, на которой он состарился ровно на столько же лет, сколько прошло с момента его смерти.
Я выразился не так, совсем не так, но суть он ухватил. И зачем я вылез тогда с этой фотографией? Дернул меня черт рассказывать! Да еще кому? Психиатру. Конечно, он принял меня за своего клиента.
– В-видите ли, – начал я, стараясь говорить спокойно и веско, но язык почему-то слушался плохо, к тому же я начал ни с того ни с сего слегка заикаться, – фотография действительно существует.
– Вот как? – не насмешливо – если бы! – а с профессиональной психиатрической доброжелательностью спросил Мишарин. – И давно она у вас появилась?
– Неделю назад. Чуть больше. Это произошло в прошлое воскресенье.
– Понятно.
– Я вам даже могу ее показать! – вспылил я, сердясь, что он принимает меня за сумасшедшего.
– Ваш знакомый Борис Стотланд, которого вы совершенно напрасно засадили в каталажку, тоже показывал мне разные вещи, в том числе и эту фотографию. Приводил, так сказать, доказательства, что его путешествия в будущее – не проявления болезни, а реальный факт. Вот и вы пошли по той же дорожке.
Я разозлился всерьез – Мишарин надавил на мое больное место.
– А почему, – с вызовом глядя прямо ему в глаза, проговорил я, – вы так хорошо помните всех пациентов вашего тестя Сотникова?
– Не всех. Только вас двоих. – Мишарин вздохнул и постучал тростью по земле. – Ваши случаи были схожи. И вы, и Борис во время очередного сеанса терапии подверглись приступу сильнейшей панической атаки. Мой тесть не смог справиться самостоятельно, вызвал меня. Но вы оказались крепче. В вашем случае все обошлось без последствий. И только теперь…
– Без последствий?! – закричал я. – Мой брат погиб! И вы это называете, без последствий?!
– Успокойтесь, – Мишарин положил мне руку на плечо. – Не нужно волноваться. Все мы теряем близких.
– Да вы не понимаете! – Я сбросил его руку со своего плеча и вскочил со скамейки. – Стас погиб из-за этих сеансов. Теперь я в этом абсолютно уверен!
– Стас? – Мишарин посмотрел на меня как на самого распоследнего психа.
– Стас, – кивнул я. – Мой брат Стас. Он погиб двенадцать лет назад, попал под машину. А вернее, бросился под нее.
– Но позвольте, – Мишарин слегка повысил голос – даже не голос, скорее интонацию голоса. – Алевтина рассказывала, что вы…