Селина дрожала от страха и холода. Снова сверкнула молния, и она прижалась лицом к груди Тревора.
– Отпусти, позволь затопить камин, – ласково уговаривал он. – Я тебя не брошу, останусь здесь, в комнате.
Не без труда он расцепил ее судорожно сжатые руки, поцеловал в лоб и провел губами по мокрым волосам.
– Ну-ну, тише. Все в порядке. Теперь уже ничего плохого не случится.
Наконец Селина услышала увещевания. Тревор быстро поднялся и посадил ее в кресло. Ловко развел огонь и порадовался, что сухие дрова дружно вспыхнули. Подошел к окну, закрыл ставни, а потом запер на задвижку дверь, чтобы не давать воли ветру. Собрал с кровати одеяла и подушки, достал из кедрового комода плед и соорудил возле огня подобие постели.
Маленькая комната быстро нагрелась. Тревор потянулся к промокшей одежде.
– Позволь, помогу снять.
Селина молча кивнула.
Он быстро ее раздел и, стараясь не замечать волнующей наготы, насухо вытер снятой со стола скатертью. Увы, даже в неровном сумрачном свете от внимания не ускользнула ни шелковая гладкость кожи, ни грациозный изгиб бедер, ни безупречная округлость груди. Вожделение не заставило себя ждать, однако Тревор не поддался искушению, а усадил бедняжку на подстилку поближе к камину и укутал так, что жадному взгляду не досталось ничего, кроме торчавшей из вороха одеял головы.
Селина посмотрела молча, но осознанно; он с улыбкой погладил ее по щеке тыльной стороной ладони и произнес:
– Похоже, гроза пока не собирается сдаваться, а ливень зарядил надолго. Скорее всего придется ночевать здесь.
Он убрал ладонь с ее щеки и провел пальцами по спутанным волосам.
– Ты тоже насквозь промок, – наконец прошептала Селина.
Тревор с облегчением услышал спокойный голос.
– Знаю. – Немного помолчал, сомневаясь, стоит ли говорить то, что так хотелось сказать. Впрочем, что за мелочные расчеты? – Не представляешь, до чего я рад, что с тобой все в порядке.
– А со мной все в порядке?
Он кивнул.
– Скажи, о чем ты собирался поговорить со мной там, на кухне?
Меньше всего в эту минуту хотелось обсуждать ту неразбериху, которую он устроил.
– Потом, – лаконично ответил Тревор, продолжая гладить ее по волосам.
– Нет, сейчас.
Он вздохнул и опустил руку.
– Хотел объяснить, что произошло вечером, когда ты вошла в конюшню.
Селина посмотрела безучастно.
Ощущая неловкость оттого, что не понимает ее реакции, Тревор болезненно поморщился.
– Ничего не произошло. И не произошло бы, даже если бы ты не появилась. Просто я… сам не знаю, что со мной случилось и почему поступил так, как поступил. В последнее время часто себя не понимаю. Вдруг рассердился из-за того… – Он раздраженно вздохнул. – Из-за того, чего не было. Никогда прежде не испытывал ревности…