Володя взглянул в окно. Ну вот и смеркается. Пора…
Веня вел его задворками. В той стороне, где парк, метались разноцветные лучи. Ритмы гремели на весь город. Каково же у них там, в самой дискотеке?
- Мне в прошлом году дали квартиру на Сиреневом бульваре, - гудел приглушенно Венин бас. - А вырос на Крутышке. Моя улица самая крайняя, у кладбища.
- Не страшно возле могил? - спросил Володя.
- Привык… - Веня шел впереди, чуть вразвалку, очень крепкий и надежный. - Я в Крутышке каждую щель знаю. Мы с вами выйдем на Парковую кратчайшим путем.
Володя считал себя знатоком всех городских кратчайших путей через заботливо поддерживаемые дыры в заборах и перелазы. Он даже для интереса нанес на карту эту тайную сеть, покрывшую весь Путятин. Но Веня вел его как-то по-новому. Они пересекли двор автобазы, и Веня безошибочно нащупал в заборе пару легко отодвигающихся досок. Прошмыгнув сквозь открывшуюся щель, они оказались в овраге. Кратчайший путь был снабжен в нужных местах мостиками и ступеньками. Видно, им пользовались обстоятельные люди.
За оврагом начались огороды Крутышки. Везде нехитрые изгороди и вдруг чуть ли не крепость - тесовый глухой забор.
- Чье владение? - Володя предугадывал, каков будет ответ.
- Владение Смирнова! - Веня действительно знал в Крутышке каждую щель. Отыскал в заборе калитку, перемахнул через нее, и калитка отворилась.
Володю охватило облако пряных дурманящих запахов, среди которых пробивалось и что-то знакомое. Он наклонился к ближней грядке, сорвал мягкий пушистый листик, размял в пальцах.
Мята! Снимает боль в сердце! В травах Володя немножко разбирался. Каких только не записал для больной матери. И не так-то просто было отыскать мяту. А у знахаря ее вон сколько!
- У него вся земля занята лекарственными травами, - сказал Веня. - Вырубил весь сад, всю смородину-малину…
После образцовых лекарственных плантаций знахаря дико выглядел следующий огород. Земля тут давненько не видела ни лопаты, ни граблей. Сплошной бурьян.
- Нравится? - весело спросил Веня. - Голубцовы сроду ничего не сажали. С древнейших времен и до наших дней. У них прозвище «артисты».
- Прозвище? - переспросил Володя.
- Ну да! Прозвали так. Давно. Еще меня на свете не было. А я с детства знал: Голубцовы - артисты.
Голубцовы? В музее хранился список хора рабочих, созданного при Народном доме незадолго до революции. И Володя слышал от стариков, будто однажды в Путятин приезжал и пел вместе с хором рабочих сам Шаляпин. Но тщетно Володя искал в старых газетах заметку о таком выдающемся событии. Может, не Шаляпин заезжал, другой бас. А в списке фамилия «Голубцов» есть. В тенорах. Афанасий Голубцов.