Я еще немного полюбовался диковинными растениями и вскоре вернулся домой.
Это была наша предпоследняя встреча.
Еще одна состоится спустя пять лет, когда я под личным руководством Ивана Ивановича буду готовить шестнадцать «морских дьяволов» для охраны лайнера «Максим Горький», на котором у берегов Мальты встретятся первый и последний президент СССР Михаил Горбачев и Джордж Буш.
А в 1991 году, когда «Союз нерушимый республик свободных» развалится на мелкие кусочки, мой воспитатель и начальник, человек, о котором я знал так мало и все же доверял всецело, «товарищ Иванов», считавший себя в какой-то мере ответственным за случившееся, «уедет в Могадишо» — пустит пулю себе в висок…
Старший Кум майор Мунтян был мужчиной невзрачным — тощим и сутулым, с небритой бледной физиономией, сразу выдающей в нем неудачника. Все части его лица были сами по себе какими-то незначительными, мелкими. Нос, точно курсисткин кукиш, миниатюрный рот, очерченный узкими фиолетовыми губами, рыбьи глазки с красными прожилками… Довершали картину плотно пригнанные к башке маленькие уши.
Кум восседал напротив меня, предполагая, что выглядит грозно и свирепо. На самом деле картина была явно комедийной. Он сидел на чрезмерно низком, приваренном к вбитым в пол штырям, табурете; это привело к тому, что почти все тело Мунтяна, включая плечи, скрылось за высоким столом, и только голова торчала над ним. Она даже отдаленно не напоминала размерами богатырскую башку из «Руслана и Людмилы», и на голову мудрого Гудвина тоже не была похожа. Так что страху она не нагоняла, более того, вызывала иронический смех.
Проще говоря, для меня он не представлял серьезной опасности, но два гиганта, заслонившие собой выход из кабинета Мунтяна, не способствовали возникновению благодушного настроения. Тем более что я был повернут к «вертухаям» спиной и не мог контролировать их действия. Один из них сопровождал меня на этот допрос к начальнику оперчасти; мне с ним приходилось сталкиваться и раньше, и я запомнил, что он отличался от остальных своих товарищей явно недружелюбным отношением к узникам. От него зеки, как рассказал Барон и те немногие, с кем удавалось переговорить на прогулках, постоянно ждали провокации: то саданет локтем под дых, то ткнет коленкой между ног. Лично я никогда не обращал внимания на такие мелкие пакости, — чем еще больше раззадоривал его.
— Закрой кабинет, Виктор! — обращаясь к этому скалоподобному существу, рявкнул Мунтян.
Я оказался в закрытом каменном мешке. В западне. Интересно, они будут о чем-то спрашивать для приличия или сразу приступят к избиению?