Это была ответная палата. Много здесь кто ответ держали! Ох, место бойкое! Бывало, как возьмёшь кого…
Но дальше Трофим думать не стал, а остановился и снял шапку. Напротив него, на мягкой лавке, покрытой коврами, сидел сам князь Михайло Борисович Лобанов-Ростовский. И хоть там свету тоже почти не было, Трофим сразу понял, что князь смотрит очень строго. А князь умел строго смотреть! И ещё как! Бывало, как глянет, так не только Трофима, но и родовитого боярина каких хочешь кровей сразу за бороду – и тащат к князю в Разбойный приказ, третий подъезд налево, а дальше прямо, потом направо, на второй этаж – и там князь усмехнётся, обернётся и велит: Трофимка…
Да, крут был старый князь Михайло, умел силу показать! Но сейчас он был будто сам не свой. Поднять людей в такую рань и самому не спать – всё это неспроста и у князя не в обычае. Тут только если что от Самого, из Слободы пришло, думал, глядя на князя, Трофим. А потом подумал: ну и ладно.
Князь как будто бы это услышал – сразу же заулыбался и сказал:
– Чего так побелел? Грех за собой прочуял?
– Нет пока что, – ответил Трофим.
– А чего я тебя вдруг посреди ночи выдернул?
– Значит, беда какая-то случилась. И без меня никак.
– Ох, дерзок ты, Трофим! – строго сказал князь. – На виску бы тебя. Да повыспрашивать.
– Воля твоя, боярин, – так же строго ответил Трофим.
– Это я так, – сказал князь, усмехаясь. – А ты сразу зубы скалишь. Сколько в тебе зла, Трофим! Вот потому и живёшь бобылём. Никто за тебя идти не хочет. Один только срам разводишь. Тьфу на тебя!
Тут он и вправду сплюнул. Трофим молчал. Князь Михайло был прав, Трофим это знал и помалкивал. Грех – это Гапка, думал Трофим, в блуде они живут, невенчанно. Ну да и кто без греха! И что он, чернец, что ли?
Но тут князь сказал:
– Беда у нас, Трофимушка, ох и беда!
Трофим молчал. Князь повторил:
– Беда!
Но так и не сказал, какая, а сразу прибавил:
– Надо тебе срочно ехать, Трофим. Прямо сейчас. Ты даже к себе обратно не ходи, чтобы разговоров не было. Я тебе здесь шубу дам, двадцать рублей ефимками. И конь при крыльце стоит, и провожатый…
– Государь, что ли? – не выдержав, спросил Трофим.
– Что государь? – не понял князь. А когда понял, почернел, встал с лавки…
Но Трофим уже заговорил поспешно:
– Батюшка боярин! Куда ехать?
Князь опять сел, сердито сказал:
– Провожатый скажет. Провожатого звать Клим. Он дорогу знает. А это вот тебе.
И князь достал из-за пазухи и протянул Трофиму небольшой кусок овчины, вершковый кругляшок, не больше. Трофим перевернул овчинку и на её лысой стороне увидел царского орла. Орёл был очень необычный – не чёрный, жжёный, как всегда, а красный. Трофим сжал губы.