— Где нашел? — спросил он Василия. — На Ишиме?
— Нет. На большом шоссе.
Мотоцикл рявкнул, окутался синим дымом и вынес Василия из проулка на улицу. Прямым ходом. Без остановок. И куры захлопали крыльями, обсуждая такое кошмарное происшествие.
На другой день Люська, понурившись, стояла перед Марией Павловной.
— Люся, что с тобой случилось? Я тебя не узнаю… Я так ждала, что ты сама ко мне придешь…
Люська горестно вздохнула и промолчала. Мария Павловна добрая. А от Люськи всегда для завуча одни неприятности. Мария Павловна терпеливо ждет от неё смелых и благородных поступков, а Люське всё никак не удается оправдать эти ожидания.
Борис Николаевич был тут же, в комнате завуча, но он Люську ни о чём не спрашивал, он молча сидел, отвернувшись к окну, и видно было, какой он грустный и обиженный.
— Тебе интересно было читать «Слово о полку Игореве»? — мягко спросила Мария Павловна.
Люська молчала. Она и сама не знала, почему вдруг захотелось ей спасти эту книгу, разыскать старинный грузинский монастырь. Ну, нашла бы — и нашла. А болтать об этом зачем? Никому, никогда, ничего не рассказывала — и вдруг проболталась…
— А научной фантастикой ты интересуешься?.. Я, например, очень люблю читать книги Ефремова или Рэя Бредбери. Они поэтичны и развивают фантазию и воображение…
Люська поняла, что Мария Павловна ей подсказывает, но упрямо помотала головой.
Нигде и ничего она не вычитала, не придумала. Никакого воображения! Как люди не понимают?! Не вычитала, а сама спустилась в подземелье. Холодное. Страшное. Шла, освещая дорогу слабым лучом карманного фонарика, и вдруг увидела ржавое железное кольцо… И там, в тайнике, лежала сверху эта книга в старинном толстом переплете. Огромная, тяжелая книга… Люська открыла её, прочла первые слова — «не лепо» — и поняла, что цель её жизни осуществилась.
— Тиунова, — ласково настаивал голос Марии Павловны, — я тоже верю, что «Слово» когда-нибудь найдут…
Борис Николаевич нетерпеливо повернулся к ним, и Люське вдруг показалось, что виски его серебрятся. Или свет косо скользнул? У Люськи замерло сердце.
— Я больше не буду, — тихо сказала она.
Мария Павловна пристально на неё поглядела и опустила глаза.
— Я больше не буду…
Нет, не так… Она гордо вскинула голову, и волосы цвета янтаря расплескались по её плечам.
Пока ей нечего добавить к этим словам. Но когда-нибудь она приедет в родную школу в черном простом костюме, в простых туфлях на низком каблуке.
— А вы, Тиунова? — спросил её Борис Николаевич, всё давно забывший и простивший. — Вы почему ничего о себе не рассказываете?