Полковник Сажин сидел на дне глубокой воронки – здесь был его командный пункт – и безуспешно пытался связаться с артиллеристами. Не знал комдив, что связываться не с кем. А по узкой лощине прямо на него шла колонна оливковых танков.
– Подлюги, даже люки открыли! Жарко им, видите ли. Знают, сволочи, что настоящего жару поддать им некому – у меня ни артиллерии, ни связи. И голова как после похмелья. Да, шандарахнуло в блиндаж крепко. И как я только жив остался?..
Из ушей и носа Сажина тонкой струйкой текла кровь, он размазывал ее по лицу и снова костерил начальника связи. Танки приближались, и Сажин постепенно успокаивался. Решение у него созрело, но было настолько дерзким и, Сажин не стеснялся признаться себе, бесчеловечным, что он не решался отдать приказ. В этот момент в воронку скатился Рекс, а за нам Громов.
– Ты-то мне и нужен! – обрадовался Сажин.
– Слушаю, товарищ полковник.
– Ты эту кашу заварил, тебе и расхлебывать.
– Я готов.
– Что делать, – вздохнул Сажин. – Жаль, конечно, разведчиков, жаль, да и тебя терять не хочется. Но… Видишь эту колонну? Если они нас сомнут или просто обойдут, Поныри будут в руках у немцев. А оттуда прямой путь на Курск. Понимаешь, чем это пахнет?
Виктор кивнул.
– Так вот, капитан Громов, слушайте мой приказ: принять под командование саперную роту и с помощью противотанковых мин остановить танки. Других средств у меня нет.
– Есть, остановить танки, – ответил Громов. – Прошу разрешения брать не всех разведчиков. Они дивизии еще пригодятся.
– Добро, – кивнул Сажин. – Что еще?
– Личная просьба.
– Валяй.
– Оставьте у себя Рекса.
– Это еще зачем?! – воскликнул комдив. – Что за настроение? С собой, конечно, брать его не нужно, пусть пока побудет здесь…
– А потом передайте Рекса младшему сержанту Орешниковой. Она из медсанбата.
– Знаю-знаю. Хорошо, капитан, все сделаю. И о Маше своей не беспокойся. Все устроится. Помогу сам. Лично.
И вот навстречу бронированной армаде вышли люди. Чтобы ловчей работать, они сняли сапоги и гимнастерки. У каждого – противотанковая мина. Про запас граната. Если бы на немецких танках были автоматчики или в колонне шли мотоциклисты, из задумки Сажина ничего бы не получилось. Но он все рассчитал, и рассчитал правильно. Изрытое воронками поле давало возможность хоть как-то укрыться. А когда до танка оставались считанные метры, люди подсовывали мину с помощью шеста, подтягивали на шнуре, а то и просто швыряли под гусеницы.
Десять подбитых танков лишь на короткое время застопорили ход колонны. Но потом немцы поняли, что против них не зарытые в землю пушки или тридцатьчетверки, а всего лишь босоногие саперы. Так и не закрывая люков, они устроили самую настоящую охоту на беззащитных людей. Колонна распалась, расползлась в разные стороны, она уже не была единым организмом. Это и решило участь прорвавшейся группировки. Фашистские танки с азартом хищника искали встречи с человеком, но и человек искал встречи. Противотанковая мина серьезное оружие: иногда танк настигал сапера, подминал под гусеницы – и это были последние мгновения как человека, так и танка. Но чаще случалось так, что человек успевал нырнуть в воронку или спрятаться за бугорок, а стальная громадина беспомощно распускала гусеницы.