Дедушкины очки (Юрмин) - страница 5

Дедушка заметил, я ёрзаю, никак к биноклю не прилажусь, и шепчет:

— Покрути винтик между трубками, станет хорошо.

И правда, сразу два круга слились в один, и в нём ясно-ясно увидел я Буратино. Как будто он совсем рядом.

Но недолго я радовался. Вдруг из бинокля на меня как глянет волосатая, носатая, криворотая рожа Карабаса-Барабаса. Я испугался страшилища и скорей закрыл глаза:

— Не нужно мне, дедушка, твоего бинокля. Я боюсь.

— А ты смотри на Карабаса-Барабаса в другой конец бинокля, где стёкла большие.

Я послушался совета, и злодей сразу отдалился от меня, сделался маленьким и совсем не страшным.

Так я всё время и вертел бинокль. На всех хороших: на Буратино, на Мальвину и пуделя Артемона — смотрел через «близкие», маленькие стёкла, на всех плохих: на Карабаса-Барабаса, на Лису Алису и Кота Базилио — через «далёкие», большие.

Ох, и смеялся же дедушка: «Ловко, — говорит, — придумал!» И с тех самых пор, чуть я провинюсь, берёт свой бинокль и в наказание смотрит на меня через «плохие» стёкла.

Я терплю, терплю, потом говорю: «Не сердись, дедушка! Я больше не буду. Смотри на меня, пожалуйста, через «хорошие» стёкла!

В старом дедушкином альбоме мне попалась фотокарточка бравого моряка. У него чёрная фуражка с белым кантом и с золотым якорем, на плечах — погоны со звёздочками, на рукавах — нашивки. И вся грудь — в боевых орденах.

— Это кто! — спросил я дедушку.

— Нет, вы только подумайте, родного деда не узнал!

Смотрю — и правда, дедушка. Только не старенький, как сейчас, а молодой. И усы — его, только чёрные, не седые. И весёлые глаза, вокруг которых ещё не успели появиться морщинки, — тоже его.

Фотограф снял дедушку возле какой-то высокой трубы.

— Зачем труба!

— Как зачем! Ведь это тоже мои очки. Они мне исправно служили во время войны с фашистами. Я тогда был моряком и плавал на подводной лодке.

Я стал просить дедушку: «Расскажи, расскажи». Он и рассказал.

Подводная лодка потому так называется, что умеет, как рыба, под водой плавать.

Все другие военные корабли: крейсеры, линкоры, эсминцы — знай по поверхности моря скользят, в глубь — ни-ни-ни. Л этот на поверхности редко гостит. Всё больше — в рыбьем царстве. Понадобится — и вовсе на дно морское уляжется, рядом с неторопливыми морскими звёздами и крабами, пока не прикажут всплыть.

Подводную лодку, когда она погрузится в море, никто не видит, а она — всех.

Подводные очки — вот, что делает её зрячей. По-настоящему они называются перископом.

Это длинная зрительная труба. Когда лодка под водой, кончик её зрительной трубы выглядывает наружу и своим стеклянным глазом всё вокруг примечает. А что заметит кругоскоп-перископ, то, понятное дело, видит и моряк-подводник, который снизу в него глядит.