Дедушкины очки (Юрмин) - страница 5
Дедушка заметил, я ёрзаю, никак к биноклю не прилажусь, и шепчет:
— Покрути винтик между трубками, станет хорошо.
И правда, сразу два круга слились в один, и в нём ясно-ясно увидел я Буратино. Как будто он совсем рядом.
Но недолго я радовался. Вдруг из бинокля на меня как глянет волосатая, носатая, криворотая рожа Карабаса-Барабаса. Я испугался страшилища и скорей закрыл глаза:
— Не нужно мне, дедушка, твоего бинокля. Я боюсь.
— А ты смотри на Карабаса-Барабаса в другой конец бинокля, где стёкла большие.
Я послушался совета, и злодей сразу отдалился от меня, сделался маленьким и совсем не страшным.
Так я всё время и вертел бинокль. На всех хороших: на Буратино, на Мальвину и пуделя Артемона — смотрел через «близкие», маленькие стёкла, на всех плохих: на Карабаса-Барабаса, на Лису Алису и Кота Базилио — через «далёкие», большие.
Ох, и смеялся же дедушка: «Ловко, — говорит, — придумал!» И с тех самых пор, чуть я провинюсь, берёт свой бинокль и в наказание смотрит на меня через «плохие» стёкла.
Я терплю, терплю, потом говорю: «Не сердись, дедушка! Я больше не буду. Смотри на меня, пожалуйста, через «хорошие» стёкла!
Какие очки лучше?
В старом дедушкином альбоме мне попалась фотокарточка бравого моряка. У него чёрная фуражка с белым кантом и с золотым якорем, на плечах — погоны со звёздочками, на рукавах — нашивки. И вся грудь — в боевых орденах.
— Это кто! — спросил я дедушку.
— Нет, вы только подумайте, родного деда не узнал!
Смотрю — и правда, дедушка. Только не старенький, как сейчас, а молодой. И усы — его, только чёрные, не седые. И весёлые глаза, вокруг которых ещё не успели появиться морщинки, — тоже его.
Фотограф снял дедушку возле какой-то высокой трубы.
— Зачем труба!
— Как зачем! Ведь это тоже мои очки. Они мне исправно служили во время войны с фашистами. Я тогда был моряком и плавал на подводной лодке.
Я стал просить дедушку: «Расскажи, расскажи». Он и рассказал.
Подводная лодка потому так называется, что умеет, как рыба, под водой плавать.
Все другие военные корабли: крейсеры, линкоры, эсминцы — знай по поверхности моря скользят, в глубь — ни-ни-ни. Л этот на поверхности редко гостит. Всё больше — в рыбьем царстве. Понадобится — и вовсе на дно морское уляжется, рядом с неторопливыми морскими звёздами и крабами, пока не прикажут всплыть.
Подводную лодку, когда она погрузится в море, никто не видит, а она — всех.
Подводные очки — вот, что делает её зрячей. По-настоящему они называются перископом.
Это длинная зрительная труба. Когда лодка под водой, кончик её зрительной трубы выглядывает наружу и своим стеклянным глазом всё вокруг примечает. А что заметит кругоскоп-перископ, то, понятное дело, видит и моряк-подводник, который снизу в него глядит.