Потому обратная дорога до Нижнего Новгорода вышла едва ли не вдвое быстрее, чем в мае. Даже перевозчики на Волге вспомнили нас, вернее, наши фургоны, восхищавшие многих встречных, особенно в провинции. Тем более, что из Москвы практически не было движения, за две недели пути мы обогнали всего двух путешественников, направлявшихся на восток. Зато из Поволжья на запад шёл непрерывный поток беженцев, порой заставлявший нас задерживаться при объезде. Вот при переправах через реки для нас очередей не существовало, мы оказывались единственными клиентами паромщиков и лодочников. Пользуясь этим, я безжалостно выторговывал значительные скидки на переправах. Однако, мы не успели проскочить в Прикамск до возвращения армии Пугачёва с Урала.
В Нижнем Новгороде нас застало известие о том, что самозванец спускается вдоль Камы в сторону Казани. Сам Нижний был наполнен беженцами и войсками, направленными на подавление бунтовщиков. К сожалению, командовал отрядом, отправлявшимся в Казань, на подавление бунтовщиков, не наш знакомый Михельсон, и даже не Суворов. Следовательно, его отряд будет разбит, либо перейдёт на сторону восставших, по этому поводу мало что запомнилось из школьного курса истории, в любом случае, такая перспектива меня не устраивала. Однако, задерживаться в Нижнем Новгороде до осени, пока осаждают Казань, тоже не хотелось. Выход был один, отправляться дальше по Волге и Каме. Этим мы и занялись, отправив коней с парой гайдуков в поместье любезного Соловьёва-Бельского, туда же они погнали три наших фургона. Остальные два удалось продать, как и все кареты, перегрузив наше имущество и пассажиров на три зафрахтованных корабля-парусника. Мне стоило больших денег уговорить кормщиков довезти нас до Прикамска, вернее, до вогульских поселений на берегу Камы вблизи Таракановки.
К моему удивлению, все кормщики знали не только о Таракановке и вогулах, поселившихся на берегу Камы год назад. Узнав, что я совладелец ружейного завода и компаньон Акинфия Кузьмича, речники стали значительно сговорчивее. Всё равно, на оплату рискованного путешествия пришлось потратить всю выручку от проданных в Нижнем Новгороде двенадцати ружей. На эти хлопоты ушли пять дней, каждый из которых приносил всё новые неприятные слухи о продвижении армии самозванца. Последнее сообщение было об очередном разграблении Сарапула и движении бунтовщиков в сторону Казани. Наконец, нам удалось отплыть от пристани Нижнего Новгорода. Своих ребят и гайдуков я равномерно распределил по кораблям, предупредив, что главной опасностью может стать предательство речников с целью разграбить наш караван. С командирами обороны кораблей, Ваней Поповым и Сергеем Обуховым, мы обговорили условные знаки и основные наши манёвры в различных ситуациях. Нанятые капитаны, оказавшись на судах, словно проснулись от спячки. Они предложили свои услуги, дали ряд советов по тактике нашего плаванья. Вооружив их трофейными пистолетами, я отправил немцев к моим помощникам, оставив Клааса у себя на корабле.