– Роскошное платьице изо мха твое мамзельство желает? – хихикнул Трехручка. – Возьми, да сшей его – иголок тут полно. Еловых.
– Кратис, ты же мужчина, – продолжила Селия, не обратив внимания на слова Трехручки. – Найди оленя, лося или другого крупного зверя и сдери с него шкуру. Если я завернусь в шкуру, то, быть может, не умру прямо сейчас.
– Я найду для тебя шкуру, – вызвался Халфмун.
– Кратис, ты меня слышал? – даже не взглянув на Поулунка, спросила девушка.
– Да. Ждите меня здесь, я постараюсь вернуться как можно скорее, – кивнул великан, и скрылся в зарослях ельника.
Проблуждав в лесу около часа, Ясносвет услышал треск ломающихся веток. Следуя за звуком, он вышел к поляне, где увидел огромного медведя, объедающего куст малины. Рядом с медведем в кустарнике резвились два медвежонка. Кратис направился прочь, но не успел сделать и нескольких шагов, как на его спину обрушился мощный удар. Развернувшись, великан оказался нос к носу медведем. Широко разинув клыкастую пасть, зверь издал оглушительный рев и грозно поднял когтистую лапу.
– Вот видишь, как получается? – печально вздохнул Кратис. Утерев с лица горячую медвежью слюну, он обхватил голову животного обеими ладонями и крепко сжал их. Череп медведя хрустнул в руках Ясносвета, как сухая ореховая скорлупка, зверь судорожно взмахнул лапами и обмяк. Жалобно скуля, к ногам великана подбежали медвежата.
– Только и могу я, что убивать творения Создателя, – пинками отогнав медвежат, Кратис оторвал от медвежьего тела смятую голову с вытекшими глазами и мозгом. Затем, надорвав шкуру на груди и брюхе, он стащил ее с туши, как перчатку с руки. Перебросив окровавленную меховую добычу через плечо, Ясносвет понуро поплелся обратно к товарищам.
К удивлению Кратиса, на прогалине, где он расстался с Селией, Халфмуном и Трехручкой, никого не было.
– Все ясно, – с горечью сказал Ясносвет самому себе. – Это был трюк, уловка, чтобы избавиться от меня. Что ж, это справедливо. Я уродлив, и беспросветно черна моя душа. Я позор рода человеческого и достоин того, чтобы быть брошенным здесь наедине с еще одним грехом и руками, обагренными кровью. Видит Создатель, мне некого винить в своем грехопадении, кроме себя самого. Не держу я зла и обиды на вас, друзья мои. Вы и так чрезмерно долго терпели меня. Пусть же добрым будет ваш и путь, и да приведет он вас к заветной цели. А я безрадостно…
Поведать вслух подробные планы на свое дальнейшее безрадостное существование Кратис не успел. Его отвлек донесшийся из глубины леса звук. Крик был еле слышным, но в нем Ясносвет без сомнений узнал голос Селии.