В зеркале он видел, как Элла болтает с какими-то женщинами. Она выглядела расслабленной и уверенной. Она улыбалась, жестикулировала и вообще вела себя так, словно была здесь своей в доску.
Наблюдая за ней, Джейк не очень удивился тому, что он ждет, когда появится прежняя Элинор. Но она больше никогда не опустит плечи, чтобы выглядеть маленькой и незаметной. Элла растопчет каблуками тех девушек, которые раньше безжалостно ее дразнили. Никто не догадается, что когда-то она была робкой и неуклюжей и что он решил ей помочь…
Наконец он нашел ее. Она сидела, прислонившись спиной к стене, поджав ноги.
– С тобой все в порядке?
Элинор подняла голову. Ее лицо было закрыто спутанными волосами, однако Джейк разглядел покрасневшие веки и слезы на щеках.
– Уходи! – сказала она и отвернулась.
Он не ушел, наоборот, бросил рюкзак на траву и сел рядом с ней. Стоял февраль, первая неделя школьных занятий, и было очень жарко, поэтому на нем были ужасные темно-серые шорты, которые являлись частью формы колледжа «Сауф-Бич». Ноги были искусаны москитами.
Элинор отвернулась, но не ушла.
– Ты переехала и теперь живешь недалеко от моего дома, верно? – спросил он. – Я сам перебрался сюда только год назад. – (Она молчала.) – Тяжело быть новенькой. Трудно подружиться.
– Лучше не пытайся давать мне советы, – ответила Элинор. – Я знаю, что у тебя нет друзей.
Она не вредничала – просто говорила правду.
– Я не думаю, что в этой школе можно найти хорошего друга.
– Понятно, – протянула она. – Ладно, не важно. Ты можешь идти.
– Ты в самом деле хочешь подружиться с теми девчонками?
Джейк был уверен, что да. Он наблюдал за ней на переменах. Она хотела присоединиться к девочкам, расположившись рядом с ними на траве. Ее попытки были безуспешными, а отношение этих девочек к ней становилось все хуже.
Элинор пожала плечами:
– Они классные.
– Конечно. Под этим словом ты подразумеваешь искусственных, поглощенных собой, подлых бабенок.
Элинор хихикнула:
– Не всех.
Но все они смыкали ряды, как только кому-то приходила в голову идея поиздеваться над ней. Сегодня они обозвали Элинор грязной цыганкой, скорее всего, потому, что она провела детство в путешествиях. Стоило ей приблизиться, как они начинали демонстративно принюхиваться.
Джейк встал.
– Знаешь, если ты не хочешь есть ланч за стоянкой велосипедов, можешь сесть в столовой со мной. – Его голос звучал хрипловато, и он прочистил горло. – Ну, пока не подружишься с кем-нибудь.
Она внимательно смотрела на него, и Джейк ожидал, что она расхохочется, а потом скажет, что не желает сидеть с местным занудой, или что-нибудь в этом роде. Его это не расстроило бы – он привык. Ему было абсолютно все равно, что другие думают о нем. У него уже был составлен план жизни, и никто из этой дурацкой школы не имел к нему отношения.