Три короткие строки извещения, полученного из больницы, привели Антонина в полное отчаяние. Администрация предлагала «немедленно взять больную В. Сливу домой, так как в настоящее время не представляется возможностей для дальнейшего ее лечения». Извещение было стереотипное, отпечатанное на машинке, одна из копий со вписанной чернилами фамилией больного.
Мать Антонина уже несколько месяцев лежала в этой больнице, и он каждую неделю навещал ее. Сегодня его не допустили в палату. Сестра попросила зайти в канцелярию и переговорить с дежурным врачом. Там пожилая полная женщина в роговых очках довольно грубо выразила ему недовольство администрации тем, что дважды посланное на дом извещение вернулось с пометкой: «На квартире никого нет».
– Мы больше не можем ждать, молодой человек, – категорически заявила она, протягивая ему извещение. – Сегодня же заберите больную.
«Что же делать? – в полной растерянности спрашивал себя Антонин, выходя из больницы. – Куда везти мать? Домой?»
Теперь, с больничным извещением на руках, он не знал, куда ему толкнуться, где искать приюта для матери. Мысль о том, чтобы отвезти ее домой, он отбросил: нельзя обречь ее на скандалы и издевательства. К соседям? Вряд ли он найдет людей, которые согласятся принять ее. Может быть, к Божене?
Эта мысль обрадовала его. Надо поговорить с Боженой. Из ближайшего автомата он позвонил в почтамт. Божена ответила не сразу, видимо, ее не было на месте. Наконец послышался ее голос, почему-то очень взволнованный.
Она не узнала голоса Антонина и несколько раз переспросила: «Кто говорит?» Антонин ответил и изложил свою просьбу.
– Мне очень горько, Антонин, – проговорила Божена, – но я сама должна в ближайшие дни выехать с квартиры…
– Ты уезжаешь из Праги?
– Нет… – Божена замялась. – Впрочем, наверно, придется уехать… на время… Извини меня.
Антонин видел, что она торопится, и, наспех простившись, повесил трубку. «Божена куда-то уезжает. Зачем? Ничего не понимаю… Но что же все-таки делать?»
Он пошел к соседям со смутной надеждой, что они примут мать. Но и эта надежда быстро рассеялась. Никто не решался в такое тревожное время брать на себя заботу о больном человеке.
– Вези ее домой, – советовали все. – Зденек хоть и злодей, а все-таки муж и отец. Не выбросит же он ее на улицу!
Но ведь для того он и поместил ее в больницу, чтобы она имела покой, которого дома нет. Отец своими бесконечными скандалами и попреками совсем извел мать, ее жизнь дома невыносима. Когда болезнь обострилась, Зденек Слива совсем ошалел от злобы. «На что мне такая жена, которая только и знает, что болеет!» – кричал он, попрекая мать каждой чашкой кофе, каждым куском хлеба. При нем мать не решалась крошки положить в рот. Антонин не мог терпеть этой бессердечности отца и заступался за мать. Стычки между ним и отцом участились. Ссоры принимали все более острый характер. Зденек оскорблял сына в лицо, обзывал его «чертовым семенем», «бунтарем», «анархистом», грозил выгнать из дому. Они во всем были разные. Противоположность политических взглядов давно разделила их. В Антонине Зденек видел своего непримиримого врага и пользовался малейшим поводом, чтобы грубо высмеять его убеждения и идеи. И свои издевательства он с каким-то наслаждением перемежал с проклятиями и ругательствами.