Ада задумчиво смотрела в сад. Но как только на дорожке показалась Ма, рука Ады, державшая сигарету, потянулась к губам, складка вокруг рта исчезла, глаза сощурились в улыбке.
Когда Ма, подходя к веранде, увидела гостью, ее лица тоже претерпело превращение: на нем не осталось и следа недавней задумчивости. Она постаралась изобразить на лице приветливость в тоже опустилась в кресло.
Сумеречная полутьма быстро заполняла веранду, и женщинам становилось уже трудно следить за выражением лиц друг друга.
После долгого молчания, убедившись в том, что, кроме них, тут никого нет, мисс Ада неожиданно проговорила:
– Перестаньте играть со мной.
Ма почувствовала, как струя колкого холода сбежала в пальцы, как ослабли колени. «Вот оно! – подумала она. – Значит, я все же разоблачена».
Хотя полумрак скрывал лицо Ма, ее собеседница по мелким, едва уловимым признакам угадала впечатление, произведенное ее словами. Не вставая с качалки и подавшись всем корпусом вперед, она быстро проговорила:
– Мне кажется, что жизнь здесь не так уж плоха. Не правда ли?
Это было так неожиданно: пароль партизанского уполномоченного в устах предательницы, гоминдановской шпионки! Ма не могла удержать возгласа удивления. Она ждала от гостьи чего угодно, только не этого пароля.
– Повторите… пожалуйста, повторите, – растерянно проговорила она.
– Вы мне не верите?
– Это так… неожиданно…
Женщины молчали. Ада почувствовала, как трудно Ма довериться ей, Аде, хотя Ма и не вправе была подозревать ее, произнесшую пароль. Она наклонилась к Ма и, глядя ей в глаза, горячо заговорила:
– Мое настоящее имя Мэй, я дочь прачки, много лет назад уехавшей на заработки за океан. Я вернулась на родину для того, чтобы отдать народу все свое знание иностранцев, свою решительность и ненависть к интервентам, беспощадно эксплуатирующим мой народ… Прошлой ночью, когда я вылетела для прыжка в районе близ Сюйгоу, меня выследили и выслали навстречу полицейскую шпионку Аду – тоже китаянку. Мне удалось устранить ее, взять документы, переодеться – и вот я здесь под именем Ады. На наше счастье, настоящая Ада, как и я, только что прибыла из-за границы и ее почти никто здесь не знал в лицо…
– И никто не знает, что настоящей Ады нет? – спросила Ма, с восхищением глядя на собеседницу.
– Никто не знает. Даже наши. Партизаны, узнав, что убитая одета в синий комбинезон, решили, что погибла я. И я не имею возможности опровергнуть это… Ну, теперь вы знаете, кто я?
– Это так… удивительно…
– Но вы верите мне?
– Да… конечно…
Ада-Мэй поднялась и, шагнув к Ма, протянула ей руку. Ма, не в силах больше сдерживать охватившее волнение, отвернулась, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы: