По звуку шагов, делавшемуся все более глухим, Цзинь Фын своим опытным ухом различала, что уже недалеко до стены. Неужели опять тупик? Опять бежать назад в поисках выхода? Она не хотела признать положение безнадежным…
Когда она ненадолго присаживалась на землю, чтобы хоть немножко отдохнуть, то мысленно повторяла все, что ей сказал купец в магазине. И, повторив и убедившись в том, что ничего не спутает, она задавала себе вопрос: а успеет ли она передать подпольщикам в миссии это важное поручение? Что случится с партизанами в миссии, если она опоздает?.. Что с ними будет?!
Цзинь Фын в страхе прижимала к пылающим щекам похолодевшие ладошки.
Она еще раз поднялась с земляного пола галереи и еще раз заставила себя идти вперед. А идти становилось все тяжелей, все труднее было передвигать израненные ноги. К тому же мысль о том, что, кажется, она опять приближается к тупику, приводила ее в смятение. И тут, ей вдруг почудился звук… Звук под землей?.. Это было так неожиданно, что она не поверила себе. Тем не менее это было так: кто-то шевелился впереди, в черном провале подземелья.
– Кто здесь? – спросила она, невольно понизив голос до шепота.
Никто не отозвался. Но это не могло ее обмануть.
– Кто тут?
И на этот раз таким же осторожным шепотом ей ответили:
– Мы.
«Мы»! Человек был не один! Значит, отсюда есть выход!
У Цзинь Фын закружилась голова, она схватилась за выступ стены, сделала еще несколько неверных шагов и, почувствовав рядом с собой тепло человеческого дыхания, остановилась. Ей хотелось заплакать, хотя она ни разу не плакала, с тех пор как пришла к партизанам. Даже когда убили Цзинь Го… Но сейчас… сейчас ей очень хотелось заплакать. И все-таки она не заплакала: ведь «красные кроты» не плакали никогда. А может быть, она не заплакала и потому, что, опустившись на землю рядом с кем-то, кого не видела, тотчас уснула.
Ей показалось, что она едва успела закрыть глаза, как веки ее опять разомкнулись, но, словно в чудесной сказке, вокруг нее уже не было промозглой темноты подземелья. Блеск далеких звезд над головой сказал ей о том, что она на поверхности.
Свет звезд был слаб, но привыкшим к темноте глазам Цзинь Фын его было достаточно, чтобы рассмотреть вокруг себя молчаливые и неподвижные фигуры сидевших на корточках детей. Вглядевшись в склонившееся над ней лицо мальчика, Цзинь Фын узнала Чунь Си.