— Хорошо, — сказала Хеге.
Он сразу же ушел.
На берегу он остановился, подумал и стал было подниматься обратно к дому, но потом снова спустился вниз. Вальдшнеп, птица моя, сказал он про себя.
Он не столкнул лодку в воду, а уселся на берегу рядом с ней, вдыхая добрый смоляной запах. Но смотрел он на нее с неприязнью: кто больше виноват в истории с Ёргеном, он сам или лодка? По отдельности ни он, ни лодка не могли бы перевезти Ёргена через озеро.
Теперь Хеге стала открыто уходить к Ёргену, когда он отдыхал по вечерам после работы, и это была первая перемена, которая произошла в доме после того важного объяснения. Маттис видел, какая она веселая и счастливая. Он понимал, что тоже должен быть веселым и счастливым, но не мог, ему было страшно. Однажды он осмелел и спросил:
— Что же теперь будет? Вы останетесь здесь?
— Мы еще не решили, — ответила Хеге. — Пока все будет как есть.
— А когда решите, что тогда?
— Там увидим. Ты только не волнуйся.
Неужели она не понимает, как ему страшно? Что он будет делать, если она уедет и ее уже не будет рядом? Он привык жить рядом с ней, стоит протянуть руку — и вот она, Хеге.
— Та птица, которая была на дороге… — начал он, но продолжать не смог.
— Которую убили? А в чем дело?
— Да ничего, просто в нее попал свинец.
— Маттис, милый, не думай ты больше об этих птицах, бог с ними, — сказала Хеге так беспечно, как будто из нее вот-вот вырвется наружу веселое «тра-ля-ля». Но ее остановили глаза Маттиса.
— Не пойму я тебя, — очень серьезно сказал он.
«Тра-ля-ля» как не бывало.
— Будь же мужчиной, Маттис, — твердо сказала она. — Подумай немного, как мужчина.
— О чем? — напряженно спросил он.
— Подумай немного и о других. Мужчинам приходится думать о других.
— О каких других? — беспомощно спросил он, испугав ее.
Она не ответила.
Он ходил на перевоз. Теперь уже скоро кто-нибудь позовет меня, думал он. Не одно, так другое непременно должно случиться.
Будь мужчиной, сказала Хеге. Раньше она таких слов не говорила.
Он конопатил лодку. Каждое утро он искал тряпки и лоскутки. Новая лодка пребывала в столь отдаленном будущем, что вскоре и вовсе скрылась из виду.
Быть мужчиной?
Маттис растерянно обдумывал это требование.
Хеге от счастья совсем потеряла голову и уже сама не понимает, что говорит, — должно быть, все дело в этом.
Маттис собирался столкнуть лодку в воду, как вдруг услыхал отдаленное погромыхивание.
Гроза.
Темная туча поднялась из-за гор. И тут же где-то загрохотало.
Ну что ж, остается одно, подумал Маттис. В грозу я перевозить не обязан, да, к счастью, не обязан.