Шторх нервно сглотнул и медленно сместился назад, словно его могли увидеть с корабля. Правая нога наступила на маркер. Макс поскользнулся, нелепо взмахнул руками и упал грудью на инструментальный ящик.
Стекло респиратора остановилось в нескольких миллиметрах от «ежа» с толстыми запасными иглами для первичных дозаторов. Он чётко видел маркировку на каждой из них. Красные отблески светляков играли на острых концах. Обливаясь холодным потом, Шторх попытался подняться, но что-то мягкое аккуратно надавило ему на затылок. Стекло хрустнуло, и мириады бархатных звёзд рассыпались в его мозгу.
Зубы Григи выбивали мелкую дробь о край кружки.
Макс, завёрнутый в несколько слоёв плёнки, стоял вертикально в морозильнике для скринниг-кассет. Другого варианта для того, чтобы сохранить его до прилёта экстренно вызванного патрульного звездолёта, они не придумали. Грига упорно не использовала слово «труп» по отношению к Шторху, даже в мыслях. Ей было жутко. Подумать только, ещё несколько часов тому она обнимала это крепкое, мускулистое, желанное тело…
Ван Леувен маятником ходил от стола, за которым сидела Грига, к окну – туда, назад, туда, назад. Временами он порывался что-то сказать, но выходило бессвязно и жалко, и Грига приказала ему заткнуться. Аира свернулась калачиком в своём кресле в углу, обняв голову руками, согнутыми в локтях.
– В общем, так. – Грига поняла, что нужно брать ситуацию под контроль, иначе до прилёта патруля они свихнутся. – Дирк, отправляйся спать. Да не канючь, вот тебе, выпьешь лекарство, успокоительное… только в тот момент, когда уже будешь сидеть в постели. Эта штука шибает в башку будь здоров. – Она достала из аптечки и протянула Ван Леувену разовый пакет-раствор. – Завтра, сразу же по рассвету, пойдёшь в синтезаторную и закончишь ремонт. – Дирк протестующе замотал головой, но Грига рявкнула:
– Подбери сопли! Проект ещё никто не отменял, и с нас спросится по-любому, понял? Давай, двигай!
Когда Ван Леувен ушел, Грига подошла к Аире, положила ей руки на плечи и прошептала:
– Мне тяжело. Страшно. Но нельзя, ты же понимаешь, да? Нельзя давать волю эмоциям. От нас зависит многое. Наши результаты слишком дорого стоят.
Губы Аиры задрожали. Она встала и отошла в тень.
– Ты его… любила? – Спросила она Григу, не оборачиваясь.
Та ответила не сразу.
– Н-нет. Наверное. Может быть. Пожалуйста, не сейчас.
– Да-да, прости, я дура, – зачастила Аира. – Если тебе страш… Если тебе одиноко, хочешь переночевать вместе, в моём кубрике?
– Все нормально, не волнуйся. Я видела смерть. И не однажды, – как можно более уверенно сказала Грига. Она не хотела выглядеть слабой перед Айрой. – Иди спать. Я здесь побуду.