Солнце давно прошло зенит и быстро клонится к западу. По-прежнему жарко, но в воздухе уже слышен приближающийся вечер.
– Придется ехать в темноте, – бесстрастно произносит Марыся.
– Ну и что?
– Интересно, как ты найдешь дорогу во тьме египетской, если, проезжая днем, все время путался и блуждал?
Мужчина не отвечает.
– Даже какой-то дурачок из пустыни говорил тебе, что было бы логичнее, находясь в Мисурате, узнать, нет ли там Рахмана. – Молодая женщина иронично улыбается. – Ты прекрасный организатор и еще лучший конспиратор, – не перестает она критиковать.
– Ты хочешь вернуться пешком?
Мужчина внезапно тормозит и хватает пассажирку за запястье, сдавливая его сильной рукой.
– Ты дальше со мной не поедешь. Мы выедем на главную дорогу. Там ты легко доберешься автостопом, – шутит он, злобно глядя на нее. – Наверняка поймаешь что-нибудь интересненькое: примитивного повстанца, как ты их называешь, или интеллигентного солдата. А если повезет, то, может, попадется тебе темный, как черное дерево, наемник, – цедит слова Рашид. Затем он все же отпускает ее, хватается за руль и моментально срывается с места. Из-под колес сыплются мелкие камешки, пыль и грязь. Машину заносит в сторону.
В эту минуту они не говорят друг другу ни слова. Мужчина старается как можно быстрее достичь хорошей асфальтированной дороги. Женщина тупо смотрит на монотонный пейзаж, мимо которого они проезжают. Она ни о чем не думает, образы сами собой проносятся у нее в голове. Будто в немом кино, все кажется поблекшим и далеким. Ее жизнь не всегда была так страшна. Сейчас до нее это доходит. Несмотря на то, что происходит сейчас, и на трагедии, которые она пережила, были также прекрасные и счастливые моменты. К таким относится ее традиционная арабская свадьба в Сане. «А благодаря кому я пережила те минуты счастья? – спрашивает она себя. – Благодаря Хамиду, которому я так подло изменила».
Солнце клонится к западу. Марыся закрывает глаза, и ей кажется, что она снова находится в старом городе у Баб аль-Йемене[91] среди окружающих ее любящих, добрых и доброжелательных людей.
Сразу после обеда, когда женщины семьи приготовили ее к церемонии помолвки, под их высоким домом-башней раздались звуки бубенцов и трубок. Толпа кричащих прохожих и туристов расступилась в стороны. Детвора проложила дорогу группе нарядных мужчин. Посередине гордо шагал Хамид в праздничном йеменском наряде: белой как снег галабии, на которую он надел черный кашемировый пиджак. За красивым, вручную вышитым поясом у него самая дорогая джамбия, какую когда-либо в жизни делал двоюродный брат Марыси – Ашраф. Голову жених обвил белым платком. На плече – меч в блестящих золотых ножнах. Вокруг него шли мужчины – представители рода бен Ладенов – с хаджем во главе. Старший мужчина тоже был одет в традиционную саудовскую одежду и выглядел как чистокровный князь. На нем ослепительно-белый сауб с бриллиантовыми запонками на манжетах. С головы спадала белая гхутра