. Расходы инвестиционных фондов составляют около 1,02 цента на каждый доллар активов под их управлением, что в 400 раз больше, чем расходы Комиссии на доллар контролируемых активов
{531}.
Если расходы Комиссии столь невысоки, это должно иметь последствия. В главе 2 мы анализировали ее неудачу в деле контроля за деривативами и рейтинговыми агентствами в тот момент, когда в этом была наибольшая нужда. Есть и прямые признаки недостаточного финансирования Комиссии. Как один из примеров приведем весьма неоднозначное решение судьи Джеда Ракоффа из Южного судебного округа Нью-Йорка, который отказался утвердить одобренное Комиссией мировое соглашение с компанией Citicorp, сочтя его чересчур компромиссным{532}. Ракофф заявил, что с 2008 года главным образом из-за недостатка средств Комиссия по ценным бумагам и биржам преследовала в судебном порядке за незаконные действия только компании, но не физических лиц{533}. Соображения экономии расходов играли в этом не последнюю роль: с юридической точки зрения гораздо проще судиться с компаниями, чем с физическими лицами. Однако психологический эффект от выигрыша дел у корпорации намного слабее, ведь наложенные на нее штрафы и санкции распределяются между всеми собственниками и управленцами, в то время как штрафы с физических лиц направлены непосредственно против виновников нарушений.
Второй пример позволяет более детально познакомиться с деятельностью Комиссии по ценным бумагам и биржам и, возможно, последствиями бюджетного дефицита. В настоящее время широкий резонанс получила история Бернарда Мейдоффа – великого охотника на простаков, дурачившего богатых инвесторов, вовлекая их в схему Понци. Каждый месяц инвесторы получали отчет, показывавший, как с завидной стабильностью растет стоимость их инвестиций под управлением Мейдоффа. Инвестиционный гуру из Уитмена (штат Массачусетс) Гарри Маркополос решил разобраться в этом вопросе, а затем сообщил о своих подозрениях в Бостонский региональный офис Комиссии по ценным бумагам и биржам. Он заявил, что неизменно стабильная и высокая доходность инвестиций в фонд Мейдоффа (1–2 % ежемесячно) противоречит всем финансовым законам{534}. Мейдофф объяснил такие результаты специальной стратегией инвестирования под названием «Воротник». По его словам, она состояла в приобретении опционов для исключения чрезвычайных убытков и сбалансировании расходов за счет продажи опционов для устранения чрезвычайной прибыли{535}. Хотя такая стратегия приводила к сглаживанию прибыли, Маркополос понимал, что постоянное обеспечение высокой доходности своим инвесторам обходилось бы Мейдоффу слишком дорого. Из анализа схемы Понци следовало, что для реализации стратегии «Воротник» Мейдоффу пришлось бы продавать больше опционов, чем составлял их общий объем продаж на американском рынке