Его соотечественники долго не знали о существовании громадных залежей золота в своей долине, а затем стали добывать его в самом незначительном количестве, так как оно не представляло большой ценности в глазах народа, пока могло идти только на одни украшения. Но когда был открыт способ закалять благородный металл, который таким образом сделался пригодным к разнообразному употреблению с полезными целями, то это открытие в связи с усовершенствованиями орудий рудокопного дела дало последнему громадное развитие. Вся земля под нами, как говорил Тицок, была прорезана многочисленными ходами по направлению рудных жил, которым как-будто не было числа, потому что едва успевала истощиться одна из них, как тут же находили другую, не менее богатую золотом, точно все подножие громадной горы представляло из себя колоссальную глыбу благородного металла.
Незнакомый с мерами веса у азтланеков, я не мог хорошенько уяснить себе, какое количество золота добывалось здесь ежегодно. Тицок уверял нас, что ежедневный продукт местных рудников равнялся, но крайней мере, одному из больших золотых слитков, виденных нами на пристани, откуда их отправляли в сокровищницу; иногда же встречались жилы, до того обильные золотом, что ежедневная добыча металла возрастала вчетверо.
– Эти слитки весят не менее двухсот фунтов каждый, – заметил Рейбёрн, когда я перевел ему рассказ Тицока. – Следовательно, рудник дает не менее трех тонн ежемесячно, а в необработанном виде тонна золота стоит полмиллиона долларов. Если полковник не ошибается в своих вычислениях, – а вы сами, профессор, верно передали его слова, – то здесь по соседству добывается не менее чем на двадцать миллионов золота ежегодно.
Янг выразительно свистнул:
– Этакая уйма денег, подумаешь, – с завистью воскликнул он, – стоят ли эти босоногие уроды такой милости небес! Ведь они, наверно, не знают даже десяти заповедей и совсем неумытый народ! Знаете, Рейбёрн, что я намерен сделать, если мне посчастливится у этих черномазых? Я возьму да и куплю железную дорогу Старой Колонии именно для того, чтоб насолить начальнику эксплуатации и послать его к черту. Он прогнал меня, после того как у нас вышла путаница по отправке грузов, а я был тут вовсе ни при чем; это мой начальник перепутал тракты, мне же оставалось делать, что приказывают. Вот я и хотел бы заплатить ему той же монетой. Наверно, у него глаза полезут на лоб, когда он получит служебные инструкции за подписью: «Сет-Янг – директор», и узнает, что это тот самый Сет-Янг, который ездил на тридцать втором номере по участку Фолл-Ривер.