Милка перестала смотреть на туфельки, подняла глаза, посмотрела на Коляна и медленно, по-городскому, со значением, сказала:
– Так, так! А ну давай подробнее! Мне интересно стало!
– Да чего подробнее, – сказал Колян. – Меченые мы все, вот что. В каждом из нас сидит сдатчик. Сдатчик это такая машинка, вроде радио, и он, сволочь, все про нас передаёт: и где мы прячемся, и чего хотим, и чего один другому говорим. Ты представляешь? Он отсюда всё передаёт, а они там, у себя, на блокпосту, всё слушают. Им про нас всё известно. Про каждого! И как им только кто-то из нас надоест, или просто чья-то очередь подходит, они сразу вжик-вжик сигнал, присылают робертов…
– А мы их грибами! – закончила Милка и, наклонившись, стала снимать туфли.
– Ха, грибами! – повторил Колян. – Да знали они всё и про твои грибы, только я один не знал. Просто не нужны им были эти роберты, вот они и послали их к нам на ликвидацию. А станем мы им не нужны, они сами за нами придут.
Милка поставила туфли в коробку, помолчала и сказала:
– Туфельки ты деловые принёс. А вот сам ты как больной вернулся. Что вы там сегодня пили? Или курили что?
– Дура! – сердито воскликнул Колян. – Ей дело говоришь, а она зубы скалит.
– Ничего я не скалю! – обиделась Милка. – Скажи ясно, вот и все дела.
– Что тут неясного, – сказал Колян. – Санитары, когда нас испытывают, тихонечко подсовывают нам эти свои сдатчики. Всем они их подсовывают, ясно? И Генералу подсунули, и Байщику, и мне, и тебе. И вообще всем-всем.
– Что-то я ни разу ничего подобного не видела, – сказала Милка. – Да и не слышала я про такое.
– А он очень маленький, – сказал Колян. – И они вначале накачают тебя дурью, а уже только потом его подсовывают, когда ты ничего не соображаешь. Под кожу зашивают. Вот, смотри!
Колян закатал рукав. Рука была вся в запёкшейся крови.
– Ой, – тихо сказала Милка. – Что это?
– Это я здесь сдатчик выковыривал, – сказал Колян. – Чтобы они меня больше не чуяли, сволочи.
И он тронул рану. Из раны опять пошла кровь.
– Эй! – сказала Милка. – Ты чего? Вправду сумасшедший, что ли? Перестань!
Колян сжал края раны пальцами, подержал немного, отпустил. Теперь кровь уже почти не шла. Милка смотрела на Коляна и чуть заметно дрожала.
– Такие вот дела, – сказал Колян. – И у Генерала тоже так же. Он свой сдатчик тоже вытащил. А остальные нет, потому что ничего ещё не знают.
– И я, что ли, тоже не знаю? – спросила Милка.
– Ну, это легко исправить, – хмурым голосом сказал Колян. – Дай руку!
Милка попыталась вырваться, но Колян цепко схватил её и потянул на себя. И завернул ей руку. Вывернул. Милка заныла. Колян повернул её руку к окну, к Луне, и увидел чуть заметный след.