И вот он уже представлял, как он пошёл, как взял, как затянулся, как сразу стало хорошо, как поплыло всё вокруг…
И больше он ничего уже не помнил и не соображал, стало тихо, будто ваты в уши натолкали и сверху залили воском! И так тихо было очень долго. Никто в ту квартиру въезжать не хотел! Перестали её предлагать, перевели из резервного в аварийный фонд и опечатали накрепко. А в прошлом году её купил один пацан. А что! Двенадцать комнат, высокие лепные потолки, сортир три метра на три, в ванне хоть коров купай, ну, и так далее. И вот пацан купил, сделал евроремонт, заселился и не жалуется. Только его охранник Макс, а у него в ближнем углу дежурка, так он говорит, что у него там ночью иногда бывает вроде бы какой-то глюк. Или дух. Короче, какой-то лох, наполовину видимый, выходит к нему прямо из стены и руку тянет. Сперва Макс думал, что это он так бабок просит. Но он, если ему их дать, их не берёт. От пива тоже отказывается. А вот закурить только дай! И курит всё подряд: и мальборо, и кент, и давидоф, но больше всего любит приму. Сядет, курит, молчит и улыбается. И отзывается на Гришу. Скажешь «Гриша», он ещё сильнее улыбается. Макс его сперва немного опасался, а теперь привык и даже говорит, что с ним как-то веселей, особенно когда пацан морду за что-нибудь начистит. Макс тогда к себе приходит, запирается и магнум собирает, разбирает, собирает, разбирает, смазывает, а Гриша сидит напротив, курит и улыбается. И сразу спокойней на душе становится, и жизнь уже не такая бековая, и даже сам пацан уже не такой козёл кажется, какой он есть на самом деле.
Я, ваша честь, не собираюсь никого обманывать, тем более под присягой. Я просто хочу подробно, ничего не скрывая, рассказать о том, что здесь случилось, и вы тогда сами поймёте, что я ни в чём не виноват.
Кто за меня может поручиться? Да кто угодно. Соберите всю округу, спросите у кого хотите, и вам всякий скажет, что я человек добропорядочный и законопослушный, а само место, в котором я живу, всегда было тихое в последние лет тридцать, а то и в пятьдесят. Вот как оно было до самого вчерашнего дня, даже, точнее, до вечера. Да, было уже часов семь пополудни, когда жена мне сказала, что к нам в дверь стучат и не худо было бы открыть. А сама она никогда дверей не открывала, потому что не женское это дело ходить к порогу и встречать непрошенных гостей.
Почему непрошенных? Да потому что сам я по доброй воле никого к себе не зову. А тут ещё какая гадкая погода у нас вчера была! Дождь! Гром! Слякоть! А живу я, сами видите, мягко говоря, на отшибе… И вдруг кто-то стучит в дверь! Вот жена и говорит: ты что, совсем оглох, старый дурень (а она у меня всегда была остра на язык), иди, дурень, открой, вдруг у кого беда какая. И я пошёл. Открыл и вижу: на пороге стоит господин генерал!