– Я тебя где-то встречал, приятель.
– И я тебя тоже, – отвечает второй.
Я не удержался, оглянулся себе за спину и вижу: из-под занавески торчит генеральский сапог. Второй тоже оглянулся, увидел это и молчит, только вот так рот приоткрыл. А третий, от порога, говорит с усмешкой:
– А это ещё кто у вас такой лежит? Откуда взялся?
Я говорю:
– Не знаю. Сам в первый раз вижу. Может, подбросил кто-то. Глупо пошутил!
Тогда этот третий наставил свой револьвер на жену и ещё щёлкнул курком, когда его взводил. Жена завизжала – очень громко.
– Молчи, женщина! – велел второй.
Жена сразу замолчала. А эти двое переглянулись между собой, но ничего не сказали, а вместе пошли к занавеске. И я тоже туда пошёл. Один из них отбросил занавеску, а второй велел тащить.
Я вытащил генерала. Вид у него, к моему удивлению, был уже не такой страшный, как вначале. И пены на губах уже не было, а вот глаза обратно не вкатились, а так и остались одними белками. Один из новых генералов (а как их ещё назвать?!) перевернул его на бок, осмотрел рану и сказал:
– Как кабана закололи.
– Революционный долг, – сказал я.
Дурень, сердито сказала жена.
– Это верно! – сказал один из генералов и ещё прибавил: – Женщины – это наша сила и наш ум.
После чего положил генерала опять на спину, подумал, глядя на него, а после наклонился и приложил ухо к его груди. И замер. И не поднимался, а слушал!
– Ну, что? – спросил второй.
– Бьётся, – ответил первый. – Что делать?
И, выпрямившись, стал смотреть на нас.
Второй нахмурился, долго молчал, а после очень нехотя сказал:
– Есть одно средство. Надёжное!
После полез под патронную ленту и вытащил из-под неё коротенький деревянный колышек – примерно такой же, какие ставят при офицерских палатках на растяжки.
– Что это? – спросил я.
– Это осина, – сказал он. – На могиле срублено, змеиным салом смазано, в церковь тайком ношено. Должен пробить! – И спросил: – У тебя есть молоток? Неси скорей!
Я быстро встал и принёс молоток. Тогда один из них приставил этот осиновый колышек генералу прямо к груди, к сердцу, а второй взял молоток и осторожно тюкнул по колышку. Генерал даже не дёрнулся. Тогда этот тюкнул посильней. После уже ударил. После ударил ещё крепче! И генерал вдруг как охнет! Как вскинет руки! Как дрыгнет ногами! Первый, который держал колышек, начал кричать:
– Бей! Бей! Скорее!
Второй стал бить наотмашь! А генерал стал дрыгаться ещё сильней! А вот уже стал хыкать! Плеваться! Слюна была кровавая! Эти отскочили от него! А он схватился руками за грудь и так и замер. Мы тоже с места не трогались. Ноги как свинцом налило. А генерал ещё немного полежал и вдруг начал хлопать глазами. А после повернулся на бок, упёрся руками в пол и сел. И посмотрел на своих двойников. А потом на меня. Глаза у него были мутные, но всё равно весёлые! И он сказал: