— Я постараюсь вернуться утром, самое позднее — к обеду, — напоследок кинул старший патрульный и пошел к лошадям, которые до того, вместе с вычурным экипажем, принадлежали графу и до последнего находились под охранной двух прислужников мага. Ведь доктора нужно будет доставить поскорее и со всеми удобствами.
— Полезный человек, — заметила Фрейлин, которая успела изменить отношение к бывшему тюремщику.
— Отец никогда не нанимает бесполезных людей, — довольно заметил Эндрю. — И все они ему верны. Все проходят испытание и собеседование.
Фрай и Фрейлин понимающе переглянулись между собой, хотя чего плохого они могли сказать о ныне усопшем управляющем, не попади он под чары ведьмы. Когда караульный отбыл, жители почувствовали, что опасность миновала и начали выходить из своих убежищ. Мистер Хэнкинс, как церковный староста поддерживающий интересы пастора и паствы, отправился к своему патрону спроситься, что и как. Пока они укрывались в доме, скрываясь от неконтролируемых трупов, что бесцельно слонялись улицами, но угрожали безопасности, возмущенный грубостью и неуважительным отношением к виконту и преподобному отцу Уэнсли, принялся напутствовать прихожан. Как бы ни были они перепуганы, отказывать нуждающемуся в защите — греховное падение. Эти люди не сделали ничего предосудительного ранее, наоборот, многими благами обязаны именно им, и бросить таких людей в беде в столь страшную минуту? После пылкой тирады этого уважаемого и сдержанного человека, многие выглядели виноватыми, хотя находились наглецы, пытающиеся все это опровергать, но большинство придерживалось мнения мистера Хэнкинса, спорщиков немедленно ставили на место.
Но особенно жалко сейчас выглядел мистер Стоксон — на него смотрели, как на предателя. Мировой судья лишился уважения, поскольку добровольно решил прислуживать врагу. Даже бедняки нашли чем попрекнуть некогда солидного и многоуважаемого джентльмена, который до того выглядел ярым представителем справедливой власти. В адрес этого человека не раз прозвучали бранные словечки, и после этого мистер Стоксон совершенно сник.
Когда побитого виконта чуть ли не на руках внесли в прилегающий к площади дом и, ныне укрывающий добрую половину жителей в своих стенах от неминуемой опасности, Гарри пытался поговорить с ним, наладить отношения, но леди Беррингтон (поскольку теперь незачем было прятать титул) величественно пресекла всякие попытки мирового судьи добраться до ее страждущего супруга, и надоедать со своими разговорами. Сколько утонченности было в одном ее слове, жесте, выражении лица — честная натура, мягкая, но принципиальная, встала на пути, умиротворенно сложив руки и смело взглянув мировому судье в глаза.