– И что тут происходит? – спросил Федор.
– Тут происходит фантастически банальный фокус. Человек не замечает этой точки, не замечает того, что еды больше нет и продолжает жрать себя дальше, а так как он полностью из еды превратился в говно, то он начинает жрать свое говно, а так как он уже «каруселька», ему от этого становится еще веселей. Только изредка по утрам он чувствует неприятный привкус во рту.
– Зачем же он все это время коллекционировал свое говно? – спросил Федор.
– Он его не коллекционировал. Он просто не может от него избавится. Он же замкнутая система. Все до капли остается в нем. В общем, он продолжает свое вращение, проходит еще один круг, потом еще и еще. Человек катится колесом – из одного мира в другой, потом в третий, потом в очередной. Декорации меняются, становятся все изысканнее. Мечты сбываются все быстрее. Жрачка становятся все вкуснее. Сексуальные партнеры все более мастеровитыми. Деньги все более бесплатными. Его манеры не сходят с обложек глянцевых журналов. И воняет от него все ароматней и ароматней. И уже по утрам у него не только привкус во рту, а целые куски говна, хорошие такие куски, породистые. Он чистит зубы, сплевывает целый день свои экскременты, которые теми же вечерами будет жевать с помощью ножа и вилки в шикарных ресторанах в обществе очаровательных дев, которые также не выходят из дому без освежителя рта. Короче, карусель крутится и с каждым кругом человек становится все говнее и говнее. Анальное отверстие прочно сливается со ртом и карусель превращается в центрифугу. Ну и так далее.
– И чем все это заканчивается? – спросил Федор.
– Понятия не имею. Это тоже в своем роде бесконечный процесс. Жизнь такого человека бесконечна, потому что никому не интересно, чем она закончится. Лучше ответь на вопрос?
– Давай.
– Знаешь, как на этой схеме выглядит Бог? – Эдик ткнул на листок бумаги. На листке была нарисована линия и окружность.
– Как? – спросил Федор.
– Ты хоть подумай.
– Не хочу. Говори так.
– Бог – это финиш, – сказал Эдик и поставил на линии жирную кляксу.
– Не понял, – искренне сказал Федор.
– Это просто, – продолжил Эдик. – Вот ты мчишься по дороге с дикой скоростью и ты только тогда вспомнишь про дорогу и скорость, когда перед тобой появился финиш. Тут же вся твоя предыдущая жизнь становится беспросветным детством. И когда ты уткнешься в финиш, все твое прошлое ловко складывается, как матрешка, вся твоя родословная превращается в одну большую, упрямо улыбающуюся куклу. И от тебя остается большая красивая клякса.
– Это, типа, ты выпал в Нирвану? – спросил Федор, когда Эдик перестал рвать ручкой салфетку.