Успех экспериментов команды Аспе при проверке неравенства Белла ограничил количество возможных интерпретаций квантовой механики только двумя. Нам приходится принять либо Копенгагенскую интерпретацию с призрачными реальностями и полумертвыми котами, либо интерпретацию Эверетта с множеством миров. Конечно, есть вероятность, что ни одно из двух лучших предложений в научном супермаркете не является верным и что обе эти альтернативы ошибочны. Может существовать еще одна интерпретация квантовой механики, которая разрешает все загадки, разрешаемые и Копенгагенской интерпретацией, и интерпретацией Эверетта, включая и проверку неравенства Белла, и которая выходит за границы нашего сегодняшнего понимания – так же, быть может, как общая теория относительности превосходит и вмещает в себя специальную теорию относительности. Но если вы решите, что это самый легкий путь, самое простое разрешение дилеммы, вспомните, что любая такая «новая» интерпретация должна объяснять все, чему мы научились с момента великого прыжка Планка в темноту, и что она должна объяснять это столь же хорошо (или лучше), как и две текущие интерпретации. Это весьма серьезный запрос, но не в обычае науки лениво отстраниться и ждать, пока кто-нибудь найдет «лучший» ответ на наши проблемы. В отсутствие лучшего ответа нам приходится встречать те следствия, которые дает нам лучший из имеющихся ответов. Даже во второе десятилетие XXI века, после более восьмидесяти лет интенсивных попыток лучших физических умов разгадать загадку квантовой реальности, нам приходится признать, что наука в настоящий момент может предложить только эти два альтернативных описания строения мира. На первый взгляд ни одно из них не кажется приятным. Простыми словами: либо ничто не реально, либо реально все.
Эту дилемму, быть может, не решат никогда, поскольку есть вероятность, что невозможно разработать эксперимент, позволивший бы выбрать одну из двух интерпретаций, не включив в него путешествия во времени. Но понятно, что один из наиболее способных квантовых философов Макс Джеммер не преувеличивал, сказав, что «теория мультивселенной, без сомнения, является одной из самых смелых и самых вызывающих теорий за всю историю науки»[75]. Она в буквальном смысле объясняет все, включая жизнь и смерть котов. Я неисправимый оптимист, а потому эта интерпретация квантовой механики мне особенно близка. Все возможно, и своими действиями мы выбираем собственные пути по многим мирам кванта. В том мире, в котором живем мы, ты получаешь то, что видишь, не существует скрытых параметров, Бог не играет в кости и все реально. О Нильсе Боре часто рассказывают, будто однажды в 1920-х кто-то пришел к нему с безумной идеей, целью которой было разрешение одной из загадок квантовой теории, и он ответил: «Ваша теория безумна, но недостаточно безумна, чтобы быть правдой»