– Хаос, мой господин, действует через узлы, через точки, из которых распространяется уничтожение. Там, – махнула она рукою, – формируется узел, собираются духи, ползут сквозь землю… Ждут. Это дурной знак. Твои шаманы не чувствуют этого? Они настолько… за… заняты боем? Нужно обрезать тот узел.
Она начала заикаться, чего не случалось с ней с того момента, как вошла в его шатер несколько месяцев назад. Должно быть, она сильно нервничала.
– Погоди, – прервал он ее. – Сперва они.
Сахрендеи как раз пошли в пробную атаку. Часть конницы спустилась с лошадей, превратившись в солидный отряд пехоты, остальные заняли место по бокам. Конница двинулась первой, засыпая линию обороны дождем горящих стрел. Лучники скакали в сторону фургонов, выпускали стрелы и возвращались по окружности, внешнюю часть которой создавали воины, держащие факелы. Всадники подъезжали к ним, зажигали стрелы и снова скакали вперед. Ночью выглядело это исключительно эффектно, два больших, вращающихся в противоположных направлениях и плюющихся огнем круга всадников, и движущаяся между ними масса пехоты в скорлупе щитов.
Пехота, которой, похоже, не найдется много работы.
После атак жаром, длившихся вот уже несколько часов, внешние стены фургонов были так нагреты, что загорались от одной-единственной стрелы. Защитники даже не пытались их гасить. Старик улыбнулся, на этот раз широко, его догадки насчет проблем Фургонщиков с водою полностью подтвердились. Полукруг фургонов, который атаковали сахрендеи, запылал, словно скирда соломы, пламя встало футов на тридцать, золотое сияние залило все на сотни ярдов. Йавенир прищурился, над линией пехоты в колеблющемся свете пламени было видно знамя с волчьей мордой, перечеркнутой несколькими белыми полосами. Волки. Как он и полагал, Аманев выслал в бой свои лучшие тяжеловооруженные отряды. Не свыше тысячи человек, но для того, чтобы захватить одну или две защитные полосы, больше и не нужно.
Йавенир взглянул вправо: между шатрами за спинами атакующих как раз начали выезжать новые ряды конницы. Было их много, даже не считая тех, кого сейчас атаковали верданно: как минимум пятнадцать тысяч. Пока в последние годы он потихоньку погружался в старческую слабость, силы сахрендеев выросли. Хорошо бы, если б после этой войны им пришлось подольше зализывать раны, поскольку вслед за силой идет гордыня, а она – стремя у седла, на котором ездит бунт.
Отец Войны улыбался уже открыто. После того что они сделали, ему нет нужды переживать об их потерях.
Дерево, атаковавшееся полночи магическим жаром, горело быстро; впрочем, это были жилые и транспортные фургоны, поменьше и послабее в бортах. Через четверть часа, во время которого невольница его не переставала вертеться и сопеть, огонь начал угасать, и пехота тотчас перешла к штурму. Было видно уже немного, догорающие уголья в два счета оказались вытоптаны тяжелыми ногами, и отряд без проблем ворвался в первую линию обороны.