Острая, раздирающая тело боль пронзила Тиму правую часть груди и, буквально, отбросила его к стене. Он выронил уже бесполезный автомат и упал на бетонный пол, заросший крыш-травой.
– Не стреляй! – закричал Борис. – Хватит с него! Лучше взять его живым.
Боец, уже наведший ствол на упавшего Тима, на мгновение замер. Затем перескочил через подоконник и спросил, продолжая держать Тима под прицелом:
– Ты уверен, Избранный? Я слышал, что он очень живучий.
– Это даже хорошо, – с усмешкой откликнулся Борис. – Есть шанс допросить его с пристрастием.
Тим зажал раненое плечо левой ладонью, чувствуя, как пульсирует под ней кровь. Эх, как же он подставился!.. Попытался привстать, прижимаясь к стене, и не смог – ноги тут же подогнулись.
– Не ерзай, сынок, – сказал Борис. – Побереги силы для допроса.
Он пошарил глазами по полу, отыскивая выброшенный револьвер. Обнаружив, сделал шаг в его направлении. А вот второй не успел, потому что случилось нечто совершенно неочевидное и даже невероятное. В оконный проем за спиной бойца с автоматом запрыгнул ядреный, под два метра ростом, нео и ловко опустил на голову капитолийца здоровенную дубину. Хрясть!
Борис, взвизгнув от испуга, бросился к револьверу. И даже исхитрился схватить его. Однако на этом его удача закончилась, потому что мохнач оказался проворнее. И едва Избранный попытался вскинуть оружие для выстрела, как дубина с громким хрустом переломила ему шею. А нео, довольно осклабившись, тут же повернулся к Тиму.
– Стой на месте, ублюдок! – прохрипел Тим.
Собрав в кулак все силы, он все-таки поднялся, держась рукой за стену. И хотя ноги подрагивали, сумел выпрямиться и развернулся лицом к мутанту. Затем вытащил левой рукой меч из ножен и, откинувшись спиной к стене, изобразил что-то вроде боевой стойки. После чего прохрипел:
– Ну, косматая рожа! Давай, кто кого!
Нео, наблюдавший за действиями хомо с подозрительным равнодушием, даже не пошевелился. Но после реплики Тима скорчил гримасу и недовольно произнес:
– Не надо моя называй косматый рожа. Я просветленный.
– Чего-о-о? – изумился Тим.
– Моя просветленный Нави. Мы должна идти к ней.
– Иди ты знаешь куда…
– Знаю. Не бойся моя, Тим. – Мохнач играючи закинул на плечо здоровенную дубину и, «миролюбиво» ощерившись, пояснил: – Моя больше не дикарь. Моя теперь сын нового хомо. Так сказала Нави.
Все происходящее походило на бред. Тим практически ничего не понимал, а вникать не было сил. Чувствуя, что вот-вот потеряет сознание, он задал самый простой вопрос, который пришел ему в голову:
– Как тебя зовут, сын хомо?