Еще не время. Лицо жертвы, умоляющей о пощаде, ее испуганные глаза – это сладкое и пряное зрелище, будоражащее кровь. Его нужно оставлять напоследок. Как и зрелище смерти ненавистного врага.
– Значит, тебя зовут Глаша? – тихо спросил Стратег.
– Да, – севшим голосом отозвалась девушка.
– Я хочу, чтобы ты говорила правду. Только правду. Поняла?
– Да. Я буду. – Она всхлипнула. – Не надо меня пытать. Пожалуйста.
– Зависит от тебя. Эта штука отлично выдирает мясо. И тут же прижигает – чтобы инфекцию не заносить. А еще ею можно целиком вырвать грудь – особенно, такую маленькую, как у тебя…
Якуб перевел взгляд выше – и заметил, как тревожно пульсирует на длинной шее девушки голубая жилка. А еще он увидел несколько багровых синяков, оставленных чьими-то грубыми пальцами. И спросил:
– Тебя кто-то душил?
– Да. Вормы.
«Не повезло, девахе, – подумал Стратег. – Кого только не встретишь в развалинах. Или наоборот – повезло, что попала к нам?»
– Так вот, Глаша. Отвечай быстро и точно. Ты что-нибудь слышала о Тимуре?
– Нет… В общине нет таких людей.
– Твой отец – убит?
– Да.
– Кем?
– Осмами.
– Ты знаешь, где находится его труп?
– Да.
Якуб помолчал, слегка покручивая «когтем» в воздухе.
– Когда в последний раз видела Алену?
– Мою сестру?
– Да.
– Не помню… Может быть, дней десять назад.
– Она жива?
– Была жива… Сейчас – не знаю.
– Мне кажется, ты врешь.
Произнося эту фразу, Стратег резко направил «коготь» в сторону девушки. Но не дотронулся до нее, остановив крюки в нескольких сантиметрах от обнаженной груди. Девушка испуганно вскрикнула и отшатнулась.
– Я не вру, правда! – выкрикнула она дрожащим голосом. – Не надо меня пытать, умоляю!
– Ну, не знаю…
Якуб решил, что пора взглянуть в лицо жертвы. И, подняв глаза, наткнулся на встречный, мерцающий изумрудными искрами, взгляд. Стратег испытал странное ощущение, будто бы его до мозга пронзило ледяными спицами. Но боли при этом не почувствовал – лишь очень кратковременное онемение всего тела.
Оно сразу исчезло, едва он сморгнул и отвел взгляд в сторону. Обнаружив, что держит в руке «кошачий коготь», несколько секунд в недоумении молчал. Потом снова перевел взгляд на лесовичку, но заглядывать ей в лицо остерегся – интуитивно. И, «ощупав» глазами полуголое тело вплоть до босых ступней, распорядился:
– Малюта, снимите ее с дыбы. Только аккуратно. И немедленно доставьте в тюремный лазарет. Пусть ею займутся. А то ишь – изуродовали девку. А ей еще воинов рожать для Капитолия.
– Слушаюсь, Великий Стратег, – с готовностью отозвался Малюта. – А-а-а по поводу…
– Протокол допроса, как оформишь, принесешь мне. Я сам прочитаю. Выполняй.