Узнаёте? Алик Деткин (Алексин) - страница 73
— Очень страшная история… — тихо, чтоб никто, кроме нас троих, не услышал, сказала Наташа.
— Ещё бы: столько часов просидели в подвале!
— Это не так уж страшно.
— Не так уж? А что же страшно?
— Когда начинают ни за что ни про что восхвалять человека!
— А как быть с Нинель Фёдоровной? — спросил я. — Вдруг некоторые родители всё же поднимут шум: «Предоставила самостоятельность — и вот результат. Приехали ночью!» Мама Покойника, например…
— Возьмём мам и пап на себя, — сказала Наташа. — Объясним, растолкуем! Дети должны отвечать за родителей.
Это была прекрасная мысль. И всё-таки я сказал, кивнув на Глеба:
— Расследование закончено. Обвинительное заключение есть. По всем законам должен быть суд.
Волнение душило Глеба и чуть было не задушило совсем. Румянец покрыл его лицо, но он уже был не ровный, не бархатный, а нервный, пятнистый. Плечи его судорожно вздрагивали.
Предчувствие подсказывало мне, что он вот-вот разревётся, или, вернее сказать, разрыдается.
— Слезами горю не поможешь, — сказал я. — Так учит народная мудрость!
— Глеб помог нам не слезами, — сказала Наташа. — Он один спустился в подвал к Племяннику, который мог бы… Неужели ты забыл, Алик? Ведь ты же сам это придумал! Как и всё остальное…
Наташа посмотрела на меня таким взглядом, о котором я не мог и мечтать! В нём была благодарность. И даже… Но, может быть, это мне показалось.
— Всё в твоей власти! — воскликнул я. — Ты хочешь его простить?
— Нет… Я не знаю. Но скажу тебе вот что… Если слабый и глупый человек жесток, это противно. Но если умный и смелый жесток — это страшно. Такой человек обязан быть добрым. Обязан!..
Умный и смелый! Чтоб услышать от неё эти слова, я был бы готов просидеть в подвале трое суток. Или даже целую учебную четверть!
Послесловие
Судьбе было угодно, чтоб на этом кончилась моя первая детективная повесть. Но предчувствие подсказывает мне, что не последняя!..
Я где-то читал, что настоящий писатель должен быть ни на кого не похож. У него должен быть абсолютно свой голос! Чтобы люди сразу его узнавали… И я твёрдо решил: следующую повесть я напишу так, чтобы, прочитав, её, люди радостно восклицали: «Узнаёте? Это же он: Алик Деткин!»
НЕОБЫЧАЙНЫЕ ПОХОЖДЕНИЯ СЕВЫ КОТЛОВА ПОД ЧУЖИМ ИМЕНЕМ
С чего все началось…
Это началось на уроке немецкого языка.
Я поднял руку и сказал:
— Анна Рудольфовна, можно закрыть окно? А то прямо мурашки бегают…
Анна Рудольфовна сняла пенсне, не спеша оглядела окно, потом всю нашу парту и, наконец, меня в отдельности.
— Свою просьбу вы, Котлов, вполне могли бы изложить по-немецки. Кроме, разумеется, слова «мурашки», которого мы ещё не проходили.