— Туда нельзя! — закричала Марина, мельком отметив удивленное выражение на лице шефа.
Слава богу! Значит, он не ждал этого визита. Утром он прибыл в офис в таком мечтательно-романтическом настроении, что Марина расстроилась. Неужели он помирился с женой? Выражение его лица красноречиво свидетельствовало, что пришла весна… Впрочем, если весна у него и наступила, то, похоже, не с Ириной. Ее насупленные брови об этом говорили достаточно ясно.
— Ничего, Марина, все в порядке. Можете быть свободны, — бросил он, и секретарше пришлось ретироваться в приемную. Но там уже ничто не могло помешать ей подслушать, о чем пойдет речь в кабинете начальника.
— Чего ты добиваешься, не понимаю. — Ирина почти кричала. Она судорожно стянула с себя пиджак и бросила его на диван у окна. Шелковая ткань соскользнула по коже сиденья и упала на пол, но ни он, ни она не обратили на это никакого внимания. — Хочешь войны — будет тебе война! Кленин, ты меня плохо знаешь. Я всех знакомых задействую, я отобьюсь, я тебя в порошок сотру!
— Погоди, погоди, ты о чем? Какая война? Мы вроде бы договорились, прервал ее Кленин. Был он каким-то странно улыбчивым и задумчивым, и это еще больше завело Ирину. Она не понимала его настроения, и ей казалось, что он задумал какую-то гадость против нее и радуется.
— Я под губернатора лягу, если понадобится, но тебе не жить! Без штанов останешься, это как минимум!
Упоминание о губернаторе, казалось, привело его в чувство.
— Не сомневаюсь, что ты способна под него лечь. — Он перестал улыбаться. — Ты не подумала лишь об одном… — он сделал паузу.
— Ну?
— Способен ли еще губернатор… Ты меня понимаешь?
За дверью послышалось нечто вроде хихиканья. Мариночка не сдержалась, выдала себя. Она помнила их губернатора, по слухам большого дамского угодника, перенесшего недавно второй инфаркт, после чего фактическая власть перешла в руки его жены, которая ждала этого звездного часа многие годы.
Ирина задохнулась от ярости.
— Ах, ты… Прекрати свои игрушки, по-хорошему предупреждаю, сейчас же прекрати!
— Ну что я такого сделал? — Кленин по-прежнему сидел в кресле и вставать не собирался. Ирина чувствовала себя полной дурой, стоя здесь перед ним в истерике, с растрепавшимися волосами и перекошенной физиономией.
— Не прикидывайся дурачком, — сказала она устало и, оглядевшись, упала в кресло напротив. Дрожащими руками нашарила пачку сигарет в сумочке, но найти зажигалку оказалось выше ее сил.
Кленин встал, обошел стол и дал ей прикурить.
— Спасибо, — машинально сказала она, подняла на него глаза и внутренне ахнула. Батюшки, он же выглядит совсем мальчишкой! С чего такие перемены?