Тамира вытащила потертую колоду и при свете луны разложила пасьянс. Она нагадала, что однажды Страг отправится в путешествие, которое навсегда изменит его жизнь.
На главном шатре в таборе тогда красовался флаг со змеей и вставшим на дыбы львом. Змея, обвившись вокруг ног зверя, жалила в лапу. Тамира объяснила, что это символ цыганской хитрости, умения выживать. И вот теперь, увидев этот флаг в Эркаоне на базарной площади, Страг поспешил сюда. Княжну счел за лучшее с собой не брать.
* * *
Всюду вокруг были люди – пришедшие развлечься горожане, крестьяне, что привезли что-то на продажу из соседних деревень. Палящее солнце напоминало начищенный до блеска таз. Гул голосов смешивался с запахом жареного мяса и лепешек. Резко пахло конским навозом.
Поединщик решил, что большинство здесь все же приезжие. Редкий мастеровой из города станет праздно проводить время, когда нужно зарабатывать и кормить семью.
Цыгане ловко жонглируют, под восхищенные крики зрителей метко бросают в мишень ножи. Страг подмечал все профессиональным взглядом циркача. Одновременно ощущал за спиной приятную тяжесть секиры. Рука машинально нащупала на поясе кинжал. Цыган учат воровать кошельки и все, что подвешено к поясу, с самого детства. Особенно это удобно в толпе, где легко можно затеряться. Поэтому и за кинжалом надо присматривать – украденное оружие с удовольствием купят те, кому не по карману у оружейников!
В сторонке сидел цыганский парнишка, который рисовал углем на тонких дощечках. Желающие по очереди садились на стул. Скорость, с которой он рисовал, поражала. Люди уходили счастливые, бережно унося свое изображение. А иногда показывали зевакам, что толпились вокруг. Те отвечали одобрительными криками.
Некоторые просили дорисовать к портрету то, чего рядом даже не было: мужчины – льва или медведя. Женщины просили изобразить себя красивее и моложе. Художник ссыпал монеты в карман, усмехался самовлюбленности этих людей. А потом рисовал вновь.
Страг впился зубами в спелое яблоко, на губы брызнули капельки сока, и подошел к шатру с флагом. Змея, жалящая льва… Страгу казалось, что это скорее символ отчаяния, а не живучести. Впрочем, подумал он, кто сказал, что отчаяние – это что-то иное? Это и есть желание выжить. Самое настоящее. Как его поход за Золотым Талисманом. Не будь угрозы смерти, он никуда бы не пошел.
В раненое плечо стрельнуло болью. Поединщик поморщился – микстура Мелагона не помогла. Денег не жаль. Обидно, что купился как последний идиот.
Полог шатра откинулся, и вышла молодая женщина. Из-за яркой алой юбки казалось, что бедра и ноги охвачены пламенем. На ней белая рубаха с узорами, в ушах поблескивают длинные серьги. Тамира любила такие еще тогда, в детстве, когда Страг впервые ее увидел.