Гаджеты, компьютеры и всеобщая интернет-зависимость убили в людях тягу к натуральному времяпровождению.
Теперь мужчины и женщины знакомились не в упоительном танце на дубовом паркете под заезженную пластинку, а в бесконечном виртуальном пространстве, насыщенном чем угодно, но только не ароматами духов и возбуждающими флюидами парфюма для бритья.
Хозяин довольно часто вынимал из древнего сейфа розовую шкатулку, в которой хранилась единственная золотая медаль, и демонстрировал всем желающим раритетную награду, свидетельствующую о его буйной и роскошной молодости.
Голландец и американка, в очередной раз выслушав короткий, но энергичный рассказ о решающем туре, выигранном за счет энергичного темпа и безукоризненности движений, снова решили порадовать старика.
На пятачке танцевальной площадки в плавном медленном ритме неутомимо и самозабвенно закружились двое немолодых, но искусных партнеров.
Хозяин всплакнул, незаметно вытирая подслеповатые глаза коричневым носовым платком.
А за столиками местные пенсионеры тянули напитки разного градуса крепости и сопровождали волнительное зрелище добродушными комментариями.
Двое кружились, покачивались, привставали на носки, замирали вместе с музыкой. И когда она разрешала – опускались. И плыли дальше.
Новое кружение, новое покачивание и новое оцепенение в элегантно-отстраненном, но неразрывном объятии…
Откинутая голова и полузакрытые женские глаза не желали знать, какова сила неотводимого взгляда партнера.
Гибкое женское тело доверчиво отдалось крепким мужским рукам, не заботясь о том, куда они его ведут.
Так плывет белопарусный корабль, подгоняемый мягким южным ветром.
Легко, безмятежно скользит по чуть плещущим волнам.
Плывет, сам не зная куда.
Волны ласковы, обещают мир, покой, счастье до самого горизонта, во всю океанскую ширь…
Паре не было дела до того, куда гнал ее южный ветер вальса.
Все происходившее сейчас было лишь естественным, неизбежным, закономерным финалом промелькнувших дней.
Оба чувствовали это, и оба медлили, не спеша ни окончить танец, ни поставить точку в развитии отношений.
Голландец, воспользовавшись своим правом председателя отборочной комиссии, дал разрешение Безымянной Красавице участвовать в грядущей Всемирной выставке цветов.
Американка была бесконечно благодарна партнеру за участие в судьбе Глории Дюбуа, любимой и обожаемой дочери, и, со сладостным трепетом впитывая каждое прикосновение к телу мужских рук, ног, бедер, откинув голову и полузакрыв глаза, ждала мажорного завершения парижского романа.
И дождалась.
В момент, когда высоко взлетевший скрипичный стон сковал партнеров в самом близком, почти любовном единении: – Будьте моей женой!.. – раздались тихие, задыхающиеся слова у самых губ. – Умоляю!..