– Ах, – поморщился Халиль-Султан, – ни к чему сейчас эти путаные богословские споры. Не ровен час, Аллахдад снесет башку этому йахуду, а мавлоно Ицхак – муж полезный и весьма ученый. Эй, стража! Схватите лекаря Ицхака да бросьте его в одиночный зиндан на четыре дня, чтобы он не совал свой нос куда не следует.
Аллахдад, когда увели венецианца, остался в явном разочаровании. Вложив свой меч в ножны, он сказал:
– Ваше высочество, дозвольте мне хотя бы одним глазком взглянуть на измерителя вселенной, дабы удостовериться, что он жив и здоров.
– Он жив, но нездоров, – отвечал царевич, – и находится без сознания.
– Все равно. Ваше высочество! Ради нашей с вами боевой дружбы! Вспомните, как мы сражались с вами бок о бок в Индии и Сирии!
– Ну, хорошо, – сказал Халиль-Султан. – Только издалека. Не ближе, чем с расстояния пяти шагов.
И он повел Аллахдада в покои Тамерлана. Мирза Искендер незаметно пристроился к ним сзади. Подойдя к смертному одру великого эмира на пять шагов, Халиль-Султан остановил доблестного военачальника. Некоторое время все стояли молча.
– Ну? – сказал наконец Халиль-Султан. – Теперь ты видишь, что он жив? Видишь, как он едва заметно дышит?
– Да, вижу… – весьма нерешительно ответил Аллахдад.
И в этот миг произошло невероятное. Все трое увидели, как грудь Тамерлана медленно поднялась и опустилась в долгом-долгом глубоком вздохе. Халиль-Султан и Искендер в ужасе отшатнулись, а Аллахдад возликовал и еле сдерживал радостные восклицания.
За этим глубоким вдохом и выдохом не последовало новых. Халиль-Султан дал знак всем выходить. Аллахдал, рассыпавшись в благодарностях, ушел довольный и успокоенный. Халиль-Султан и Искендер – в мистическом страхе.
– Что это значит, мирза? – спросил царевич. – Я был в полной уверенности, что он мертв.
– Тамерлан не должен умереть, – ответил Искендер. – Нам нужно как следует подождать его оживления. Я могу быть свободен?
– Да.
Возвращаясь к себе, мирза терялся в догадках. Может быть, это газы блуждают по телу покойника? Но если бы труп разлагался, был бы запах. А запаха он не почувствовал никакого, когда стоял в пяти шагах от смертного одра Тамерлана. Придя в свою комнату, расположенную на втором ярусе Синего дворца, Искендер не нашел иного занятия, как сесть за продолжение своей повести о поганом царе Самаркандском.
Глава 48. Возвращение в Самарканд
В Кеше беглецы пробыли недолго. Мухаммед торопил свою возлюбленную, которой, напротив, не терпелось уединиться. От чувства свободы она была будто пьяная. Но благорассудный Аль-Кааги был неумолим, и они отправились в дальнейший путь. На третий день своего бегства они добрались до Шерабадской долины, на четвертой – увидели берега Джайхуна, а на пятый – прибыли в город Термез, и уже здесь только Мухаммед счел возможным расслабиться и немного отдохнуть перед тем, как продолжить движение.